– Минуточку.

Переполняющий его гнев ощущался буквально физически, так что Лорел выждала еще минутку, прежде чем поднять голову.

– О, здравствуйте! Да. Просто введите его. Посадите. – Она намеренно избегала обращаться непосредственно к Зику.

Он выпучил глаза, и кровь бросилась ему в лицо. Ноздри раздувались. На нем по-прежнему была пасторская ряса – на сей раз с розовой столой.

Выдвинув кресло, Монти довольно бесцеремонно толкнул Зика на сиденье.

– Спасибо, офицеры. – Лорел посмотрела мимо Зика, будто он пустое место. – Извините, что вытащила вас в воскресенье из-за дурацкого вопроса.

Обойдя вокруг стола, Монти сел в его главе, оставив Лорел лицом к лицу с отцом в одиночку.

Зик стрельнул глазами на доску расследования, которую Лорел намерено оставила у себя за спиной, и принялся внимательно рассматривать доску Речного жнеца.

– Нравится то, что видите? – произнесла Лорел, стараясь говорить скучающим тоном.

– Я не знаю, что вижу, – развел он руками.

– Вы предпочитаете, чтобы вас при обращении называли пастором?

Зик посмотрел на нее. В глазах его по-прежнему пылал гнев.

– Да. Я заслужил, дабы меня называли пастырем. Люди мне доверяют. Я их направляю. Без меня они заблудятся.

Ни малейшего самолюбования.

– Понимаю.

– Нет, не думаю, что понимаешь, – огрызнулся он. – Твои громилы уволокли меня с большой воскресной проповеди прямо на глазах у всей моей паствы. Чуть ли не обвинили меня в убийстве и поволокли прочь, как заурядного уголовника. Ты за это заплатишь.

Вот молодцы! Сделали именно так, как она хотела.

– Ой, да неужели? – Она закатила глаза. – Вы не такой уж устрашающий, как хотели бы. Я агент ФБР. Я разбираюсь с серийными убийцами. А вы – пожилой пастор, считающий, что разговоры о Боге дают ему власть. Богу нет до вас дела.

Казалась, его глаза вот-вот вылезут из орбит.

– Господь печется обо мне более, нежели о ком-либо еще. Я делаю сей мир лучше для Него.