– Ты, верно, шутишь! Слушания уже начались. Жилкин закрыл расследование.
– Он ошибся.
– Да как так? Объясни уже толком!
– Потом. У тебя тот рисунок Язвицкого остался?
– Да, Жилкин посчитал, что старик-рисовальщик не имеет отношения к делу.
Митя забрал эскиз и сунул в карман, потом повернулся к Вишневскому.
– Лев, бросай всё, вот тебе одно старое дело. Подними по нему всё, что найдёшь, и как можно быстрее. А по этому персонажу – биографию, подробно, начиная с рождения.
Вишневский лишь удивлённо приподнял бровь, но открыл досье и углубился в чтение.
– Семён, Миша, едете со мной. По дороге объясню.
На Мясницкой Митя велел шофферу остановиться и попросил сотрудников подождать в автомобиле, а сам быстро взбежал по ступенькам и скрылся внутри здания.
Помещения выглядели пустынными. Видимо, обеденный перерыв. Лишь бы тот, кто нужен, был на месте. Сыщик перевёл дыхание. Надо успокоиться. Не показывать волнения. Митя тихо постучал и толкнул дверь.
– Дмитрий Александрович! Какой неожиданный визит. Вы снова по делу? Слышал, оно закрыто, поэтому несколько удивлён.
– Здравствуйте. Нет, что вы, следствие завершено, убийца пойман. Я просто забежал по пути на минутку, хотел узнать, как дела у вас, у Самокрасова.
– О, у нас всё отлично. Анисим содействует следствию о подделках, он в каком-то смысле тоже жертва. Этот капитан Суровейко к нему душевно проникся, обещал смягчить наказание. И я буду за Анисима ходатайствовать.
– Похвально, похвально… – Митя обвёл взглядом небольшой кабинет, остановился на одной из многочисленных фотографий женщины с тёмными волосами. Вот она. «La Reine». Повзрослевшая, но та же. – Знаете, меня за время нашего знакомства всегда беспокоил один дилетантский вопрос. Не сочтите за бестактность, но… Вы много лет преподаёте живопись, а я ни разу не видел ваших работ. Как же так?
– Ну что вы, это не оскорбительный вопрос. Я давно понял, что лучше стать отличным преподавателем, чем плохим художником. Увы, мой талант рисовальщика оказался недостаточно хорош, но как учитель я, кажется, справляюсь неплохо. Я нашёл своё призвание.
– Действительно, я даже не сообразил. Такой очевидный вывод. Прощу прощения.
– Каждый выбирает то, что ему по душе и в чём он хорош, не так ли?