Он не договорил. Джейн видела, что Исайя изо всех сил старается собраться и взять себя в руки, но глаза его заблестели от подступивших слез.

– Моя жена оказалась не такой, как я всегда считал. Я ничего не знал о ее прошлом, не знал, что она много лет мне лгала. Я не представлял себе, какой она человек! Теперь мне ясно, что наш брак, наши отношения, наша семья – все опиралось на чувство вины, которое она испытывала. И теперь мне кажется… то есть я знаю, что никогда не смогу вернуть то, что у нас было.

– Вы говорили, ваша жена рассказала вам «все». Вы имели в виду все, что случилось вечером третьего сентября семьдесят шестого?

Он кивнул.

– Да.

– И вы уверены, что это правда?

– Да, я уверен. Да. У нее просто не осталось причин мне лгать. Она, можно сказать, вверила мне свою судьбу. Джилл не сомневалась, что я сразу пойду в полицию…

– Но вы не пошли, мистер Осман, – заметила Джейн. – Вместо этого вы отправились на квартиру к Рокко Джонсу, и теперь он мертв.

Исайя промолчал.

– Что вы имели в виду, – вступил в разговор Дункан, – когда сказали Рокко про «вещь, которая все изменит»?

– Я хотел сказать ему правду. На протяжении сорока семи лет остальные члены «шестерки» делали все, чтобы Рокко продолжал считать, будто он один виноват в убийстве…

– В убийстве Дэррила Хендрикса? Или Аннелизы Дженсен?..

– В убийстве Дэррила. Рокко был убежден, что это он его прикончил. На самом деле он на него только замахнулся, но не устоял на ногах, упал и отключился. По-видимому, был настолько пьян, что даже не успел нанести удар… К тому же на следующий день он ничего не помнил – только то, как схватил монтировку и замахнулся. На самом деле Рокко не знал, кто убил Дэррила и куда девались тела.

– И вы по доброте душевной решили его просветить и облегчить его страдания, – подвел итог Дункан. – Мило.

В глазах Исайи Османа вспыхнули гневные огоньки.

– Рокко заслуживал того, чтобы знать правду. Мы все этого заслуживаем. То, что я все ему рассказал, было частью моих попыток справиться с ситуацией. Чтобы понять меня до конца, вам нужно кое-что обо мне знать… Я человек глубоко религиозный и, смею надеяться, порядочный и честный. Всю жизнь я старался опираться на общепринятые этические и моральные нормы, старался поменьше думать о себе и побольше сочувствовать окружающим. Когда я был вынужден бежать из Эритреи, мне удалось выжить только благодаря доброте и сочувствию других. И не просто выжить – я сумел добиться успеха и благополучия. Тогда-то я и поклялся, что впредь моей путеводной звездой должны стать доброта и сочувствие к другим. Возможно, вам трудно представить себе, чтобы взрослый мужчина руководствовался подобными принципами, но это не моя проблема, а ваша. Я хотел избавить Рокко от боли и страданий, а кроме того… кроме того, я хотел расспросить его о подробностях, поскольку все еще надеялся, что какая-то деталь может хотя бы отчасти оправдать Джилл в моих глазах. То, что я услышал от моей жены раньше… все это было довольно трудно переварить, поэтому сначала я действительно помчался в полицию, в этот самый участок, но… но мне просто не хватило мужества войти. Эти ужасные новости… У меня никак не получалось поверить, что все это правда, и я решил, что разговор с Рокко может внести какую-то ясность.