Неизвестного похоронили за счет прихода. Пустую шкатулку продали за четыре с половиной пенса, чтобы возместить расходы.

Смерть была теперь повсюду, думала Кэтрин, внутри и снаружи. Эта мысль затуманивала ее глаза и мысли. От этого весеннее солнце казалось ей насмешкой, а пища, которую она ела, была лишена вкуса.

Когда Стивен принес письмо от Марвуда, она сидела в чертежном бюро, делая вид, что переписывает столбик практически нечитаемых цифр из записной книжки господина Хэксби. Бреннан работал над проектом Драгон-Ярда у себя за столом возле окна. Господин Хэксби наверняка захотел бы сам проверить всю работу. Он получал от этого видимое удовольствие. Он редко контролировал до такой степени весь проект.

«Конечно, Драгон-Ярд невелик, – говорил он Кэт, – но зато это наш проект, от начала и до конца. Будем надеяться, за этим последует что-нибудь более масштабное. Наше будущее не в дворцах или общественных зданиях. Оно в наших городах, в домах, где люди живут и работают. Это более благородная цель для архитекторов. Представь, что должен был чувствовать Иниго Джонс, когда милорд Бедфорд предложил ему спроектировать Ковент-Гарден: церковь, площадь, аркады, даже окружающие улицы. Ей-богу, он получил возможность создать целый мир».

Кэтрин сильнее всего любила мужа именно в такие минуты, когда он со страстью говорил о своей работе, рассказывал ей о зданиях, которые видел в воображении. В чулане у господина Хэксби хранился сундук, полный записных книжек, и в них содержались все его планы и идеи за сорок лет. В сундуке также обнаружилось и его завещание. Он оставил все имущество «своей любимой жене Кэтрин».

Она не сразу ответила на записку Марвуда. Ей было трудно принимать сейчас какие-либо решения. Прежде Кэт никогда не сталкивалась с подобными затруднениями: нерешительность была для нее чем-то новым.

Когда Кэт встретилась с Маргарет в следующий раз, то сообщила служанке, что господин Марвуд предлагает ей подышать свежим воздухом в воскресенье днем.

– Не знаю даже, соглашаться или нет, – сказала она.

– Свежий воздух пойдет вам на пользу, – заметила Маргарет. – Хозяин купил новый парик, хвала Господу! Он горд, как павлин. По крайней мере, не опозорит вас в обществе.

– Но я же в трауре, – возразила Кэт. – Еще и трех недель не прошло, как мужа похоронила. Вдруг люди меня осудят?

– Никто ничего не заметит, госпожа. Да и вообще, кому какое дело? Вы теперь вдова, а стало быть, сами себе хозяйка.

В следующее воскресенье Марвуд появился на Генриетта-стрит.

Он поклонился хозяйке дома, а она сделала ответный реверанс. Обменявшись дежурными любезностями, они спустились вниз. Фибс отворил дверь и торжественно выпустил обоих наружу.