В двадцать один год Виолета была стройной блондинкой с медовыми глазами, за которые мужчины неустанно осыпали ее комплиментами. Она верила: ее ждет лучшее будущее.

Но ее внешность идеально соответствовала профилю жертвы. В демонстрации, организованной «Голосами без эха», общественной организацией родственников похищенных женщин, чтобы заставить федеральную полицию принять меры и положить конец убийствам, участвовали десятки девушек – таких же, как она. Но Виолета больше, чем в полицию, верила в судьбу, которая уберегла ее от похода по магазинам с подругами.

– Кем надо быть, чтоб сотворить такое? – произнес кто-то поблизости. – Даже сердца им вырезали.

– Мой парень читал, что одной раскроили череп и вынули мозг.

Виолета отошла, чтобы не услышать еще больше. Ей не хотелось вспоминать, как описывали тела ее подруг в газетах. После демонстрации девушки с фабрики отправились в бар на проспекте Висенте-Герреро, но Виолета, извинившись, отделилась от компании.

Сидя на скамейке в парке напротив собора Девы Гваделупской, она пыталась собраться с мыслями и представить себе, как окончит курсы программирования и – когда-нибудь – заживет в Америке.

Он сел рядом и улыбнулся ей:

– Вид у тебя нерадостный.

Он отпустил шутливый комплимент: как это, такая красотка – и грустит? Виолете польстило его внимание; она и сама не заметила, как рассказала ему все: и о подругах, убитых на холме Кристо-Негро, и о тоске, которая охватывала ее, будто лихорадка, стоило представить, какие страдания выпали им на долю.