Четверо подельников Эржебет стояли как громом пораженные, неотрывно наблюдая за обезумевшей графиней. Вдруг она начала вопить, временами срываясь на плач. От изнеможения ее руки с трудом держали тяжелый меч, и она вот-вот поранилась бы, если б Янош не подхватил ее со спины.

Эржебет всю трясло. Ее руки совсем обессилели и вряд ли уже смогли бы держать меч. Она лишь с лязгом волочила его по каменному полу. Торко взял ее за окровавленные запястья и попытался забрать у нее меч. Но хотя руки Эржебет продолжали бешено дрожать, она по-прежнему крепко сжимала рукоять ледяными пальцами. С помощью ведьм они вчетвером наконец разомкнули ее пальцы.

Эржебет отрешенно смотрела в никуда с приоткрытым ртом. Ее волосы растрепались, желваки на скулах подрагивали. Все ее лицо, запачканное кровью, сводило судорогой.

D

D

Следующим утром, проснувшись в своей кровати, Эржебет ощущала спокойствие с какой-то примесью горечи. Понемногу она вспомнила события прошлой ночи. Вскочила на ноги – но не от осознания, какое страшное злодеяние она совершила, и не от глубокого чувства вины. Нет, она волновалась, не распухла ли у нее щека от удара, нанесенного ей служанкой.

Эржебет встала перед зеркалом. Поразительно… Щека совсем не опухла. Наоборот, кожа выглядела здоровее, светлее и нежнее обычного.

От странного наплыва чувств Эржебет замерла на месте. «А я красивая сегодня», – подумала она. Ей показалось, будто она помолодела. Но в чем дело? Наверняка все благодаря тому, что ненавистной Бесс больше не было. Ничего другого на ум не приходило.

Эржебет сняла с себя ночное белье. Конечно, ее грудь была уже не такой крепкой и пышной, как у Бесс. Живот после трех родов тоже потерял прежнюю форму. Утешало, что хотя бы Бесс больше не было.

Взглянув на левую кисть, Эржебет ахнула. Как такое возможно?! В лучах утреннего солнца кожа на руках сияла белизной! На вид она вновь стала чуть более упругой, а коричневых пятнышек было гораздо меньше.

И тут Эржебет наконец поняла, в чем же дело.

Кровь. Кожа помолодела лишь в тех местах, на которые попала кровь Бесс. И доказательством было то, что плечи и грудь никак не изменились. Лишь лицо и левая кисть стали гораздо бархатистее, чем обычно.

Эржебет впала в ступор. Кровь. Кровь. Раз за разом она повторяла про себя это слово.

Вот где крылось ее спасение!

Торко и Янош тайком избавились от трупа Бесс. Однако, судя по всему, слухи дошли и до Ференца, ведь через два дня он сорвался с нового места дозора и примчался домой.

Еще через день, невзирая на плохое самочувствие, в замок вернулась Оршойя. Эржебет успела отправить Доротью и Дарвулию обратно за пределы замка, однако, само собой, ее положение было очень опасным. Оршойя пришла в бешенство и заявила, что такой женщине нельзя доверять воспитание наследника знатного рода.