– Но расплата за наркотики – утрата собственного «я». В результате вы становитесь все более склонны к насилию и не можете контролировать саму себя.

Помолчав с минуту, Леона ответила:

– Все верно. Об этом я тоже размышляю. Дела идут все хуже и хуже. Я конченая наркоманка.

– Возникают ли в вашей голове те самые образы во время принятия веществ?

– Нет. Иногда они возникают, когда действие наркотика уже начинает спадать.

– А молодой человек у вас есть?

– Если вы имеете в виду, связывают ли меня с кем-то не только чувства, но и телесная близость, то нет.

– Есть ли в Голливуде мужчины, которые вызывают у вас уважение?

– Вокруг полным-полно красивых мужчин. Но все они пытаются вести со мной игру, причем очень опасную. Как если б это был покер со множеством джокеров. Но я изначально неполноценна, чтобы меня пригласили за покерный стол для белых людей.

– Вы уверены, что не преувеличиваете, называя это «опасной игрой»?

– Уверена. Взять хотя бы секс – сплошные опасности.

– Вам он неприятен?

Леона призадумалась.

– В чем-то да, в чем-то нет.

– Вас привлекают женщины?

– Я и сама не понимаю. Порой мне кажется, что да. Иногда я подозреваю, что мое нынешнее беспокойство связано с моим воздержанием от сексуальных связей. Лучше уж наркотики, чем мужчины.

– Позвольте, я выскажу свое мнение. Вы пытаетесь сбежать от чего-то к наркотикам. И наша задача – без лишних промедлений установить, что это. Заметно, как всякий раз, произнося слово «наркотики», вы противопоставляете их сексу.

– А ведь и впрямь… – Леона выглядела ошеломленной. – Вы правы. Видимо, я выбрала наркотики как средство держаться подальше от секса.

– Определенно. Вот мы и продвинулись на шаг вперед. Осталось всего ничего: вы сказали, что сами не понимаете, что делаете, и оттого испытываете страх. По моему мнению, ваша боязнь себя и бегство от секса – взаимосвязанные вещи.

Леона приоткрыла рот, словно ей не хватало воздуха.