– Когда я вошла, со мной заговорил Брюс. И угостил меня пивом.

– Брюс Грин?

– Да.

– И вы выпили это пиво?

Джемма хорошо помнила, как сделала первый глоток. И то, что продолжала пить, – просто чтобы показать ему, что в этом нет ничего особенного. Что она регулярно пьет пиво.

– Да. Выпила.

– Значит, один из них – это Брюс. А кто второй?

Джемма попробовала припомнить ребят, с которыми тусовался Брюс, и ответ слетел с ее губ почти мгновенно:

– Рик Питерс.

– Вы уверены?

Да, теперь в этом не было никаких сомнений. Потому что она узнала голос Гориллы. Плаксивые нотки и злобу в нем. И теперь наконец стало ясно, почему он единственный узнал ее, когда увидел в баре. Потому что жутко боялся того дня, когда она вернется. Неудивительно, что Рик постоянно обвинял ее в убийстве Виктории – больше, чем кто-либо другой. А все потому, что знал правду, способную привести его в тюрьму.

– Да. Уверена.

– Хорошо, – сказал Данн. – Брюс Грин и Рик Питерс. Давайте пообщаемся с ними.

Глава 51

Глава 51

Когда в отдел доставили Брюса Грина и Рика Питерса, Данн решил, что Рика нужно колоть первым. Конечно, вид был встревоженный и у того, и у другого, хотя, с другой стороны, большинство граждан не ощущают особого спокойствия в комнате для допросов в отделе полиции – обстановка там далеко не расслабляющая. Брюс был собран, держал себя в руках, в духе «чем-я-могу-вам-помочь-офицер». Он был «только рад содействовать правосудию» и «очень надеялся, что убийца Виктории будет вскоре арестован».

А Рик? Тот был в полном раздрае. Сразу же потребовал присутствия адвоката. А когда Данн объяснил ему, что он не арестован, что это просто очередная беседа в целях расследования, Рик тут же дал задний ход: спросил, сколько времени это займет, и заявил, что добавить ему уже больше нечего – что он даже не очень-то помнит ту вечеринку. Взгляд его постоянно метался по сторонам. Он был туго взведен, словно пружина табакерки с чертиком внутри, только вместо чертика грозило выскочить признание вины.

Данн не был готов к тому, что спустя два часа у него по-прежнему ничего не будет.

Брюс казался достаточно искренним и вел себя так, словно изо всех сил старался вспомнить все, что делал на той вечеринке, – вплоть до последней мелочи. На каждый вопрос отвечал неспешно и вдумчиво. Дежурным же ответом Рика было «Я не помню». Он не помнил, где находился. Не помнил, чтобы видел Теодору на вечеринке. Не помнил, чтобы видел Викторию на вечеринке – что было смехотворно, поскольку это был буквально ее собственный дом. Не помнил, в каком был маскарадном костюме. Не помнил маску гориллы. Или маску волка, раз уж на то пошло. Данну был хорошо знаком тот внезапный склероз, что частенько поражает людей в комнате для допросов, но в данном случае это был уже полнейший провал в памяти.