ДетективыЗаписки убийцыстр 3
Светлый фон
И вот я иду по пляжу, не замечая того, что таится в воде, и это похоже на многие другие прогулки по пляжу Ист-Хэмптона. Прохладный песок между пальцами ног… Вкус соли на губах… Порыв ветра поднимает мои длинные каштановые волосы с шеи. Я вижу, как это происходит, словно нахожусь где-то над этой сценой и смотрю на себя сверху вниз. Как будто это я мертва, а тот, другой человек на пляже – жив. Иногда я почти слышу, как ветер шепчет мое имя: «Лайла… Лайла…» Словно зовет меня туда, куда, как он знает, должен лежать мой путь, но я по-прежнему сопротивляюсь. Этот ласковый, успокаивающий шепот – соблазнительное обещание того, что если принять все это, смириться с ним, то это принесет облегчение, даже прощение.

Ветер лжет. Он всегда лжет.

Ветер лжет. Он всегда лжет.

Но тогда именно поэтому он и хочет меня. Из-за моей лжи. Потому что знает, как она преследует меня. Он знает мои секреты, неведомые остальным. Только вот это тоже ложь, и, присмотревшись, я вижу вдалеке одного-единственного человека, который тоже знает эти секреты и теперь быстро приближается ко мне.

Но тогда именно поэтому он и хочет меня. Из-за моей лжи. Потому что знает, как она преследует меня. Он знает мои секреты, неведомые остальным. Только вот это тоже ложь, и, присмотревшись, я вижу вдалеке одного-единственного человека, который тоже знает эти секреты и теперь быстро приближается ко мне.

Он идет ко мне, грациозный и привлекательный, на нем до смешного дорогой костюм, мокрый песок под его черными кожаными туфлями невероятно гладкий, куда бы он ни ступил. Но ведь это человек, который может легко убедить людей, будто запросто ходит по воде, так почему бы и не по песку? Человек, достижения которого уступают разве что его самомнению, в то время как его харизма – лишь одно его оружие в числе множества прочих. Он может поцеловать женщину и заставить ее желать большего – и, конечно же, сделал это и со мной, – но я напоминаю себе, что это не делает меня наивной, поскольку его власть над людьми такова, что ему достаточно произнести одно только слово, чтобы заставить и взрослых сильных мужчин последовать за ним. Он – воплощение совершенства, красивая картинка в рамке, и лишь немногие видят, что накрывающее ее стекло разбито вдребезги. Но я-то вижу. Я знаю о нем то, чего не знает никто другой.

Он идет ко мне, грациозный и привлекательный, на нем до смешного дорогой костюм, мокрый песок под его черными кожаными туфлями невероятно гладкий, куда бы он ни ступил. Но ведь это человек, который может легко убедить людей, будто запросто ходит по воде, так почему бы и не по песку? Человек, достижения которого уступают разве что его самомнению, в то время как его харизма – лишь одно его оружие в числе множества прочих. Он может поцеловать женщину и заставить ее желать большего – и, конечно же, сделал это и со мной, – но я напоминаю себе, что это не делает меня наивной, поскольку его власть над людьми такова, что ему достаточно произнести одно только слово, чтобы заставить и взрослых сильных мужчин последовать за ним. Он – воплощение совершенства, красивая картинка в рамке, и лишь немногие видят, что накрывающее ее стекло разбито вдребезги. Но я-то вижу. Я знаю о нем то, чего не знает никто другой.