Я забираюсь в машину, закрываю замки и сваливаю на хер оттуда.
* * *
Просить об одолжении, когда я чувствую себя стервой, которая не прочь взять в руки бейсбольную биту – поскольку пистолет будет уже явным перебором, – нелегко, вот почему я появляюсь у двери Лукаса с подарками. Звоню и жду около тридцати секунд, прежде чем начать стучать. Наконец он рывком распахивает дверь – все тот же чуть облагороженный Тарзан с облупившимся от загара носом, в облегающей белой футболке и рваных джинсах.
– Наверное, приятно работать из дома, служа в инвестиционном банке или чем ты там еще занимаешься, – говорю я.
– Чем я там еще занимаюсь? – огрызается он. – Я зарабатываю хренову тучу бабла для большей части этого городишки и за его пределами!
– Верно. Деньги зарабатываешь. Много. – Я поднимаю бутылку, но не позволяю ему хорошенько разглядеть ее и делаю шаг к нему. – А я с подарками – ну, в общем, с подарком.
Лукас отступает и позволяет мне войти, и я останавливаюсь в фойе перед ним.
– Это действительно хороший подарок, – заверяю я его, демонстрируя ему горлышко бутылки.
Он опускает на нее взгляд.
– Охереть… Сорокалетний односолодовый виски! Ты принесла мне бутылку скотча за пятнадцать тысяч долларов?
– Ага, – киваю я, направляясь в сторону коридора. – Я принесла
Дверь за мной закрывается.
– Ты хочешь, чтобы я похоронил чье-нибудь тело? – окликает меня Лукас, когда я вхожу в гостиную с окнами от пола до потолка – занавески отдернуты, демонстрируя его огромный овальный бассейн. Направляюсь к белому лепному бару в углу, беру два хрустальных стакана и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
– Мои тела хоронит Кейн, – осмеливаюсь сказать я, присоединяясь к нему на дымчато-сером диване и ставя свою рабочую сумку на пол.
– Ну да, – отзывается он, когда я ставлю стаканы на столик. – Как я мог забыть про Кейна? Про этого ублюдка, который не позволяет тебе пойти со мной на свидание… – После чего наполняет наши стаканы.
– Ты мой кузен.
– Опять двадцать пять? – бурчит он, завинчивая крышку на бутылке. – Сводный!
– Люди встречаются, трахаются, а потом ненавидят друг друга. А мы будем любить друг друга вечно. – Я передаю ему его стакан и поднимаю свой, предлагая тост: – За любовь и кузенов!
– За секс, ненависть и примирение, – отзывается Лукас, чокаясь со мной. – К сожалению, с другими людьми. Я официально сдаюсь, кузина.