Эта мысль выводит меня из себя, так что я хватаю телефон и снова набираю Лукаса, включив громкую связь.

– Блин, Лайла… – стонет он, а затем невнятно произносит: – Ты просто пиявка, знаешь это?

– Да. Я знаю, что ты любишь меня. Что там насчет Грега Харрисона?

– На него заведено дело службой внутренней безопасности, но запись пуста.

Я хмурюсь.

– Пуста?

– Да. Пуста. Типа как запись есть, но она пустая.

– Как это так? – рявкаю я. – Ты явно слишком пьян, чтобы сейчас этим заниматься. Позвони мне завтра.

– Да я мог бы крякнуть все Соединенные Штаты Америки в десять раз более пьяным, чем сейчас! Запись пуста. Я не собираюсь звонить тебе завтра, чтобы сказать то же самое.

– Когда он уволился? – спрашиваю я.

– Документально подтвержденного увольнения нет – ни по собственному, ни по статье.

И все же Грег сказал мне, что он уволился. Можно было бы попросить Лукаса завтра все перепроверить, но это слишком опасно, и эту часть уравнения я могу выяснить через Мерфи. Кейн уже подвозит нас к аэропорту.

– Иди выпей, Лукас. За то, какой ты гений. Позвони какой-нибудь женщине, которая не я, и напейся с ней. Бухло – за счет моего отца.

– Что? Ого! Так это бухло твоего отца?

Он пьян и ни хрена не помнит… Я отключаюсь.

– Похоже, Грег заключил сделку, – говорит Кейн, останавливая машину возле входа и прямо под фонарем – как я уверена, совсем не случайно.

– Вопрос только с кем.

– Я знаю, как это выяснить, – отвечает он.

– Как?

– При помощи стула и отрезка веревки.