– Положи пистолет и подойди ко мне, Лайла Лав, – произносит Геймер тихим мурлыкающим голосом, словно пытаясь соблазнить меня – что показывает, что он реально больной ублюдок.

– Дай немного подумать, – отзываюсь я. На пару секунд примолкаю. – О’кей… Уже подумала. Да пошел ты!

– Отдай мне пистолет! – приказывает он, и его мурлыканье теперь больше похоже на рычание.

– Тебе нужен мой пистолет? – вызывающе бросаю я. – Так подойди и возьми его. Но небольшой совет: как следует помолись, прежде чем это сделать.

– Я могу убить тебя, прежде чем ты успеешь даже пальцем пошевелить, – говорит Геймер. – Я в этом деле мастер.

– Настоящим мастерам нет нужды говорить, что они мастера. Они наглядно это показывают. И мы оба знаем, что не такой уж ты и мастер в своем деле. А еще мы оба знаем, что ты стал слишком жадным. Тебе захотелось сегодня заработать еще и на мне, но ты не продумал все до конца. Если ты убьешь меня здесь, смерть Эдди не будет выглядеть как самоубийство.

– Ты права. Это будет выглядеть так, будто это сделала ты.

– Чтобы обвинить меня в этом, я должна быть мертва, – замечаю я. – Я не могу покончить с собой с того места, где ты стоишь, а ближе я тебя не подпущу.

– Я заплатил одному парню, который живет в своей лодке дальше по причалу, и он скажет, что услышал, как вы ссоритесь, и видел, как ты убиваешь Эдди. Естественно, ему пришлось тебя застрелить.

Я смеюсь.

– Да ну? И ты сделал это за пять минут после моего появления? Мы оба знаем, что ты меня не ждал, мастер ты наш. И здесь Кейн. Он вернется. Он поймет, что произошло на самом деле.

– Кейн мертв.

Я невольно моргаю от шока и боли, вызванных этими двумя словами, и это дает Геймеру преимущество. Он устремляется ко мне, но в этот момент по лодке разносится глухой стук, когда кто-то запрыгивает на палубу. На сей раз моргает уже Геймер, и я стреляю ему в плечо. Этот ублюдок, видать, накачан наркотиками или просто сумасшедший, поскольку кровоточащая дыра в теле его ничуть не останавливает. Он быстро поворачивается к двери, нацелив пистолет на вошедшего в салон. Я кидаюсь к нему и, каким-то чудом сохранив остатки здравого смысла, призывающие меня сохранить ему жизнь, резко бью его коленом в пах. Геймер издает горловой стон и начинает падать – но, черт бы его побрал, мертвым грузом повисает на мне.

– Лайла!

Голос моего брата достигает моих ушей за миг до того, как я оказываюсь на спине, на чавкающем от крови ковре – вес моего несостоявшегося убийцы наваливается на меня сверху. Эндрю опять выкрикивает мое имя, и что-то горячее и липкое заливает мне лицо. Это кровь Геймера, который часто и прерывисто дышит мне в ухо. «Кейн мертв», – думаю я, и с этой мыслью приходит гнев. Глубокий, неконтролируемый гнев – ярость, подобную которой я испытывала всего только раз: когда вонзала нож в того человека на пляже. И в этот момент абсолютной ярости история повторяется. Кто-то стаскивает с меня Геймера, но тот находит в себе силы и бьет своего противника локтем в спину, а затем перекатывается, увлекая меня за собой и укладывая на себя сверху. Используя меня как щит.