Я выдергиваю из-за спины нож и даже еще до того, как замечаю вскинутый пистолет Геймера, вгоняю клинок ему в грудь. Резко вдохнув, он роняет пистолет. Глаза у него закрываются. Я кое-как сбрасываю его с себя и раскидываюсь на полу, на густо пропитанном кровью ковре.

И тут рядом со мной вдруг оказывается Кейн, опускаясь на колени.

– Я вижу, ты все еще умеешь пользоваться ножом…

Меня охватывает облегчение.

– Ты не мертв! Он сказал, что ты мертв!

– Я просто не могу умереть, пока мы не закончим тот разговор, который начали в машине. Теперь-то ты точно должна согласиться на него.

– Ты и вправду сейчас торгуешься со мной? Ты и в самом деле настоящий зануда! Ты…

Кейн встает и помогает мне подняться – капающая с меня кровь и отяжелевшая от нее липкая одежда сводят меня с ума.

– Можешь наказать меня, когда мы останемся наедине. – Его голос смягчается. – Ты в порядке?

– На данный момент да.

И это чистая правда. На данный момент.

Внезапно меня окружают медики со «скорой», начинают ощупывать и осматривать, а передо мной встает мой брат.

– Он признался, – говорю я, когда меня накрывают одеялом. – Это он убил Эдди, – добавляю я, – и намеревался представить все так, будто это моих рук дело. И это он совершил те убийства, которые вы повесили на Вудса. Все до единого.

– Все это важно, но только не сейчас. Сначала ты. Дай специалистам как следует осмотреть тебя.

– Я в порядке. Поехали дальше.

Эндрю пристально смотрит на меня, а затем косится на Кейна.

– Нам нужно переговорить наедине, а вам все равно нельзя находиться на месте преступления.

Кейн смотрит на меня.

– Я буду на палубе, – говорит он.

Я киваю – и с таким же облегчением, с каким узнала, что он жив и никуда не делся, смотрю, как он уходит. Кейн слишком хорошо меня знает, и его присутствие здесь стесняет меня. Сейчас я не могу быть живым человеком. Я должна быть агентом Лав.