– Ты можешь хоть когда-нибудь не острословить?

– Да, – говорю я, хотя наверняка и покривив душой. – Но только не в те дни, когда я вся в крови двух мертвых людей, причем один из них был близок к тому, чтобы убить меня. Вернемся к тебе. И к твоему телефону. Ты – начальник полиции. Ты не можешь просто отключить его.

– За дежурного оставался Эдди.

– Да, и это просто отлично сработало. Его телефон тоже был выключен.

– Ты уж прости меня, сестренка, если я его не уволю… На случай, мать твою, если ты не заметила: он мертв!

– Хватит уже материться в моем присутствии!

– Ты, мля, вечно при мне материшься… Он был моим другом. Он мертв, и ты сама была чертовски близка к тому, чтобы присоединиться к нему. Сейчас не время метать друг в друга кинжалы.

– Ты напугал меня. И не только этим, так что да. Я все-таки буду метать в тебя кинжалы, причем до тех пор, пока ты достаточно это не прочувствуешь, чтобы наконец вправить себе мозги.

– Моим мозгам это не требуется. И ты меня тоже напугала. Я никак не мог оторвать от тебя этого урода.

– Но все-таки оторвал, и я убила его. И все это после того, как ты не отвечал на звонки – когда я подумала, что он собирается убить тебя. Больше так не делай.

Мы напряженно смотрим друг на друга, и Эндрю скребет подбородок.

– Черт… Я не хочу с тобой ссориться.

– Я тоже.

– Ты видишь монстров там, где их нет.

– Ты в этом уверен?

– Да, Лайла. Уверен.

– Хорошо.

– Хорошо?

– А что еще я могу сказать? Я, блин, просто ненавижу кровь, а сейчас уделана ею с ног до головы. В данный момент ничто в этом разговоре не улучшится.

– Ты права. Тебе нужно пойти привести себя в порядок и отдохнуть. Если, как у главной по этому делу, у тебя нет возражений, я займусь местом преступления.