Если только он не был частью команды, другая половина которой решила, что я для них проблема…

– Детектив Джаз?

Осторожный голос Даниэля приводит меня в чувство, и я мысленно ругаю себя за всю эту сумятицу в голове.

– Свести татуировки – хорошая затея, – машинально говорю я и спешу внутрь подъезда.

Зайдя в квартиру, борюсь с желанием ее обыскать. «Остынь. Успокойся. Он канул, сгинул, и в этом нет теперь необходимости». Имея в виду это, а также что меня не будут мурыжить многочасовым допросом, я иду в ванную и долго стою там под горячим душем. Одевшись затем в свой стандартный брючный костюм с голубой блузкой, беру свою рабочую сумку, а значок пришпиливаю внутрь. Персональное оружие я с собой не беру, так как опрос будет проходить в рамках расследования самоубийства.

А затем я делаю то, что должна была сделать несколько дней назад.

Я смотрю в рожи демонам, которых Поэт оставил после себя. Перехожу через улицу и беру себе кофе, не нацепляя при этом значок. Он остается у меня в сумке. Отчего-то я просто не могу заставить себя надеть его обратно. Глава 88

Из очереди за кофе я звоню Николь, которая все еще исполняет обязанности моего профсоюзного адвоката, и та соглашается встретиться со мной в участке. Капитан к моему прибытию тоже уже там. Николь для встречи с ним направляется в допросную. Там же находятся Эван и детектив Мартинес, которые будут брать у меня показания. Я пока иду к своему столу, чтобы проверить сообщения, и там в коридоре меня ловит Чак.

– Неужели правда конец всей этой кутерьме? – интересуется он.

Некий неуют во мне бросает вызов общему оптимизму, который мне вроде бы надо испытывать. И я ограничиваюсь легкой невнятицей:

– Да вроде как.

Максимум, что я из себя выжимаю, эту фальшиво-бодренькую улыбку. Хотя в самой оптимизма на минимуме.

– Ты молодчина, Чак, – добавляю я уже искренне. – Просто Супермен, в буквальном смысле.

Мы еще с минуту перебрасываемся, а затем я подхожу к своему столу и начинаю просматривать все, что могло быть упущено, пока я занималась делом Поэта. Звонит Уэйд, но я не беру трубку, а отписываюсь эсэмэской: «Позже. Здесь крышу рвет».

«Я в курсе, – отвечает он. – Насчет всего. Понимаю, пару часов придется помаяться. Звони как сможешь».

Я наспех шлю смайлик и откладываю трубку, в то время как за стол напротив меня усаживается Лэнг. Мы смотрим друг на друга, и между нами словно потрескивает невидимое напряжение, которого прежде никогда не было. С нами не все хорошо. Уж и не знаю, выправится ли это когда-нибудь.