Ужин с мамой – самый лучший, какой был у меня за последние годы. Мы с ней встречаемся в мексиканском ресторанчике рядом с больницей, где она работает, и несколько часов болтаем о моем будущем. Насчет моего ухода из полиции она пытается скрыть свое облегчение, но тщетно. И я, в принципе, не ропщу. Бывает, я злюсь на нее из-за ее розовых очков, когда речь заходит об отце, но пора уже это пережить. Она любила его. И вот теперь его нет, а ее не отпускает страх, в том числе и за меня. После ужина мы пролезаем в дом престарелых, но дед, увы, уже заснул. Мать выходит переговорить с медсестрой, а я в это время прокрадываюсь к его кровати и целую его родную, морщинистую щеку, слегка разочарованная тем, что он не реагирует. Уже перед уходом у него на подоконнике обнаруживаю книгу стихов и пачку хлопьев. А еще – две чашки, обе с остатками молока. Мне печально из-за того, что кто-то заменил ему меня, и я даю себе зарок его навещать. А затем беру книгу и читаю название.
Здесь есть еще и блокнот с записями моего деда, и я смотрю на строку, сделанную его еще вполне твердым почерком: «“Бесплодная земля” Т. С. Элиота: Второе издание с аннотациями
В блокноте – цитата, взятая из последней части. По иронии судьбы, если рассуждать на тему «судов» Поэта, эта часть как раз и завершается картиной суда:
В этой впадине гнилостной между горами
В утлом свете луны трава поет
Пониклым могилам…
Эти слова цепляют за живое, и по спине вдруг пробегает дрожь, пробуждая что-то темное, вязкое… Образ обнаженного Дейва, привязанного к стулу, заставляет меня вскочить на ноги. Тяжелое предчувствие гнездится глубоко в моем нутре, и я знаю: Ньюман Смит хотя и мертв, но Поэт все равно будет теперь обитать в моих кошмарах. Глава 90
Глава 90Уэйд звонит прямо перед тем, как я укладываюсь спать, – в свою первую ночь без значка.
– Твой уход меня не удивляет.
– Он удивляет даже меня.