Потому что дом скорее всего превращен в ледник. Сложно представить, зачем Поэт подмораживает своих жертв, кроме как из желания поистязать. Он хочет их страдания, и, видимо, в его представлении это единственный способ пытки, дающий бескровный результат.

– Дайте-ка угадаю, – говорю я, надевая куртку одновременно с Уэйдом. – Анонимный звонок о преступлении?

– Совершенно верно, – подтверждает Джексон.

– Что известно о жертве? – спрашивает Уэйд.

– Ава Ллойд. Двадцать три года. И что интересно, с учетом нашего знания о Поэте, изучала английский язык и литературу.

И, видимо, тоже чем-то оскорбила поэзию.

Я киваю, и мы с Уэйдом оба натягиваем перчатки. За дверями нас встречает жестокий холод комнаты. В центре гостиной стоит Лэнг, рядом с ним – Хэйзел, оба в форменных куртках, и оба осматривают привязанную к стулу обнаженную женщину.

Лэнг, по своему обыкновению, травит какую-то байку и, похоже, не замечает нашего присутствия за самозабвенным рассказом:

– Летит как-то один мужик до Нью-Йорка. Заняться нечем. Ну, он и решает завязать разговор с соседом по сиденью: «У меня, мол, есть отличный анекдот про фэбээровцев. Хотите, расскажу?» Сосед говорит: «Между прочим, я сам агент ФБР». Мужик ему: «Хорошо, в таком случае буду рассказывать ме-е-е-дленно».

Скорее всего, он знает, что мы здесь. Я исподтишка бросаю взгляд на Уэйда, который ехидно ухмыляется:

– Вот же задница. Годы его не меняют. – Он прочищает горло. – Детектив Лэнгфорд!

Лэнг поворачивается и теперь ухмыляется нам.

– О, агент Уэйд Миллер. – Его взгляд перекочевывает на меня. – И агент Джаз… Извините, не знал, что вы здесь.

Хэйзел отворачивается от тела, чтобы поздороваться.

– Рада вас видеть, детектив… в смысле, агент Джаз. Поздравляю.

– Спасибо, Хэйзел. Было бы с чем… Что-нибудь есть?

– Есть ноль без палочки, – она вздыхает. – Этот человек не оставляет за собой ни-че-го.

– Такой же результат и у криминалистов, – вторит ей Лэнг. – Но в этом убийстве есть одно интересное отличие.