Этот инцидент беспокоит меня все утро, борясь за первенство с моим ночным кошмаром. На адреналине и с несколькими часами времени в запасе я направляюсь в квартал Авы. Там опять беру сэндвич с яичным салатом и иду в библиотеку. К счастью, тот укромный столик, который я облюбовала во время предыдущего визита, свободен. Я сгружаю на него тома поэзии, сажусь и начинаю просматривать их в поисках любых намеков на разгадку Поэта и посланий, которые он оставляет со своими жертвами.

Сэндвич уже наполовину съеден, когда моя рука невзначай останавливается на томе Томаса Элиота «Бесплодная земля». Второе издание той самой книги, которую я во время посещения видела у моего дедушки. Совпадение слегка пугающее, как будто сама вселенная стремится мне что-то сказать.

Я открываю обложку, и мой взгляд непроизвольно останавливается на формулярной карточке с именем абонента. По спине скользит льдистая струйка. Это имя я хорошо знаю: Ава Ллойд.

Словно со стороны, слышу свой резкий вдох. Мне неприятна мысль о том, что издание этой книги всего несколько дней назад было в комнате у моего дедушки. Немного успокаивает напоминание, что произведение это широко известное и преподается на многих курсах литературы. Так что дело здесь вовсе не в дедушке. Речь идет о сумасшедшем, которого я называю Поэтом. Подсказка, по полному кругу приводящая меня обратно в класс, к первой кличке, данной Поэту Робертсом: «Профессор».

Я набираю Чака.

– Мы уже смотрим преподавателей Авы?

– Профилю никто из них не соответствует.

– Смотри глубже – на их семьи, друзей, контакты. Нужно искать любой курс, где изучается «Бесплодная земля» Томаса Элиота, аннотированная. Выясни также, не посещал ли кто-нибудь из жертв в каком-либо городе или штате занятия, где эта книга значилась в учебной программе. – Я хмурюсь от внезапной мысли. – Ава практиковала еще и частные занятия. Может, она сама использовала эту книгу в своей учебной программе… Выясни у криминалистов, есть ли в ее учебных планах какие-то указания на поэзию и, в частности, на это произведение.

У меня оно, например, значилось точно. Мы обсуждали его в нашем пен-клубе, и отмечали его уникальную структуру и содержание. Лично меня тогда вдохновляло превознесение этой поэмы моим дедом. Но кто-то мог аналогичным образом повлиять и на Аву.

– Понял, – говорит Чак. – Сделаю. Займусь прямо сейчас.

– И поищи, не было ли среди тех, с кем она связана, завзятых библиофилов по поэзии. Или меломанов по джазу, – после некоторого колебания добавляю я.

– Кстати, – вспоминает Чак. – Мы ведь прочесали все джазовые магазины по штату. Из тех, кого мы ищем, не замечен вроде никто.