– Я еду туда прямо сейчас.

Мать ловит меня за руку.

– О боже! Ты ведь работаешь над тем делом, о котором везде ходит разговор… Поэт, кажется?

– Мама…

– Но я-то думала, ты уволилась?

Тон матери резкий, даже обличающий.

– Я – консультант ФБР. Нам нужно обязательно схватить этого типа.

– Но на пресс-конференции вроде говорилось, что убийца изолирован и никакой опасности для населения нет. Или я что-то путаю?

Резкость в голосе уже отсутствует, но возвращается беспокойство.

Я холодно смотрю перед собой.

– Они солгали. Он причиняет боль и страдание. И жертв намного больше, чем известно общественности.

Мать опускает ресницы, но затем поднимает на меня полные тревоги глаза:

– Только, ради бога, не дай себя убить.

– Не дам.

Я не обещаю. Мы оба понимаем, что обещать такое с моей стороны глупо.

Встает моя бабушка и обнимает меня, опустив свою голову мне на грудь. Вот он, человек из тех, кто освещает жизнь и заслуживает защиты. Тот, ради кого я и делаю свою работу. Она смотрит снизу вверх и гладит меня по щеке.

– Надеюсь, на том чердаке найдется что-нибудь, что поможет его поймать.

– Я тоже надеюсь, Ба.

Крепко обнимаю ее и маму, после чего нежно целую в лоб моего спящего старикашку. Сердце так и сжимается. Боже, как бы я хотела поговорить об этом деле с ним… Но остается довольствоваться лишь воспоминаниями о нем. Пусть они будут источником вдохновения, которое позволит мне поймать Поэта.

Я направляюсь к двери, и тут меня со спины окликает мать: