А пока есть время для расследования. Не сидеть же без дела… Кроме того, Кейт была уверена, что Калеб Хейл допускает ошибку, исключая из списка жертв Ханну Касуэлл. Она чувствовала, что именно там находится начало запутанного клубка. В общем, ей пришло в голову еще раз побеседовать с Райаном Касуэллом.

Входная дверь стояла незапертой, и Кейт без проблем поднялась на два лестничных пролета к дверям его квартиры. Облупившаяся краска плюс вездесущий запах сырости и плесени. Крики чаек, доносившиеся снаружи.

Кейт позвонила дважды, прежде чем ей открыли. Некоторое время Райан Касуэлл удивленно смотрел на непрошеную гостью, а потом как будто вспомнил:

– Вы журналистка?

– Да, Кейт Линвилл. Можете уделить мне пару минут?

Райан грустно улыбнулся. При всей его грубости и ожесточенности бывали моменты, когда затаенная боль заглушала все остальное. Тогда становилось особенно заметным, насколько он одинок.

– Времени у меня много, – ответил он. – Но не всегда есть настроение для разговора.

Тем не менее мужчина провел ее в маленькую гостиную, окна которой выходили на море. Серое, как и сегодняшнее небо.

– Чем могу служить? – спросил Касуэлл.

Первый вопрос Кейт задала скорее из личного интереса:

– Вы всё еще на старой работе?

Касуэлл был не молод, но и недостаточно стар для пенсии.

Он покачал головой:

– Я работал дворником в разных местах, потом почти пятнадцать лет в клининговой компании. Заработал артрит и пенсию по инвалидности. Плюс немного денег от продажи дома в Стейнтондейле. Скромно, но вполне достаточно, чтобы держаться на плаву.

На этот раз он не предложил ей даже сесть, давая тем самым понять, что разговор действительно будет коротким. Они стояли посреди комнаты друг напротив друга.

– Меня интересует вечер, когда пропала Ханна, – начала Кейт.

– Да? – Рот Райана Касуэлла дернулся.

– Она ездила к бабушке в Кингстон-апон-Халл. Это ваша мать или вашей жены?

– Это моя мать.

– Она еще жива?