За ночь она несколько раз вставала и, закутавшись в одеяло, брела сквозь темноту на кухню, где снова и снова взбиралась на стул, подставляя рот живительной влаге. Мэнди чувствовала жар в теле и полагала, что таким образом ей удается держать его под контролем. Все это время он не спадал, но и не поднимался. И все же Мэнди не обманывала себя. Вода укрепила не столько ее тело, сколько дух, чего, конечно, было недостаточно. Организм работал на резервных энергетических ресурсах. Система грозила отказать в любой момент. Потому что раны не затягивались. И голод тоже никуда не делся.

Следующее утро Мэнди провела в обследовании своего странного жилища на предмет слабых мест. Входная дверь, стены, потолок – она искала прогнившие рамы, расшатавшиеся петли, шарниры. Недостаточно прочно закрепленные решетки. И инструменты. Мэнди не знала точно, какие именно ей нужны, но надеялась понять это, как только нужная вещь попадется под руку. Однако ничего такого ей не попадалось. Здесь не было ничего, что можно использовать в качестве инструмента. Подходящего места в доме, над которым имело смысл работать, чтобы проложить путь на свободу, Мэнди также не обнаружила.

Она была замурована, как в склепе. Странные бурые пятна возле двери и содранные обои могли указывать на то, что кто-то до нее уже пытался сбежать. Об этом же свидетельствовал высушенный бачок унитаза.

Мэнди отгоняла эти мысли. Она подошла к окну и осмотрела окрестности. Решила, что как только кого-нибудь заметит, немедленно разобьет стекло кухонным стулом и позовет на помощь. Но вокруг, насколько доставал глаз, не было ни души.

К полудню Мэнди снова была близка к истерике, поскольку поняла, что выхода нет. Все ее старания безнадежны. В доме не осталось ни квадратного сантиметра, который она не осмотрела бы, и абсурдно думать, что что-нибудь обнаружится в ближайшие несколько часов. Просто ничего такого нет.

«Думай, – уговаривала себя Мэнди. – Думай, голова. Ты была уверена, что умрешь от жажды, и нашла воду. Иногда жизнь подбрасывает сюрпризы».

Но с водой ей просто повезло, а везение не может быть бесконечным. Кроме того, она действительно все обыскала. Все доступные человеческому разумению варианты спасения продуманы, помощи ждать неоткуда.

– Я умру, – сказала она себе.

Это прозвучало на удивление спокойно. Как непреложный факт, не более того. Мэнди вслушивалась в эту фразу, прокручивала ее в голове. Может, она просто не верит, что такое произойдет, поэтому и получается так бесстрастно? Или она слишком слаба для эмоций? Ей хотелось плакать, но и это было невозможно – из-за обезвоженности организма.