Кейт поняла, почему она так странно говорит. Губы порезаны. Рот наполняется кровью, так что Линде приходится часто сплевывать. На полу рядом с ней уже образовалась лужа. Язык, наверное, тоже пострадал.

– Она сидит на ключах, – Линда кивнула на Мэнди. – Я не могу до них добраться.

Кейт поняла, что женщины смотрят друг на друга так вот уже несколько часов. Каждая ждет, когда силы другой иссякнут, и, судя по всему, первой будет Мэнди. К сожалению.

– Теперь у нас есть машина, – сказал Сондерс и показал на Кейт: – Ее.

– Ты действительно хочешь оставить ее здесь? – спросила Линда.

– А что еще нам остается? Она почти докопалась до правды. Мне пришлось привезти ее сюда.

– Так уж и докопалась…

Линда подняла руку и утерла кровь с лица рукавом зимнего пальто. К ране прилипла шерсть, отчего лицо выглядело еще ужаснее. Шарф, которым Линда обвязала руку, пропитался кровью насквозь. Должно быть, Мэнди набросилась на нее как разъяренный зверь. И, в общем и целом, справилась с задачей. Большего получиться не могло.

– Ей известно достаточно, чтобы оставить ее здесь. – Брендан чуть не плакал. – Прошу тебя, Линда… я действительно всего лишь хотел…

– Так или иначе, она здесь. Теперь она должна исчезнуть.

Кейт пока не знала, как вписать в эту историю Линду Касуэлл, но понимала одно: это то самое место, где погибали девочки. Саския Моррис и, с большой вероятностью, Ханна Касуэлл. Первая, согласно рапорту патологоанатома, умерла в состоянии крайнего истощения. Их оставили на произвол судьбы, посреди безлюдья, вдали от людей и человеческого жилья. Самый простой способ убить человека – просто закрыть за собой дверь. Брендан, вероятно, избавлялся от тел.

Но зачем? Что заставляло их это делать?

Со временем все выяснится. Теперь же надо постараться не дать им выйти из дома. Что вряд ли удастся, потому что ее не выпустят. Она представляет для них серьезную угрозу.

Кейт подумала было назваться полицейским, но опять отвергла эту идею. Этим можно еще впечатлить Сондерса, но точно не Линду Касуэлл. Какими бы ни были отношения между этими двумя, иерархия угадывалась безошибочно. Линда задавала тон. Брендан был целиком и полностью ей предан и добивался ее расположения.

Но Линду нелегко запугать, и дело даже не в том, что она больна. А то, что она больна, Кейт видела. Это читалось в ее глазах, даже если б Кейт не знала, что Линда провела некоторое время в психиатрической лечебнице.

То, что она имеет дело с полицейским, могло сделать Линду более решительной и агрессивной. До сих пор Линда видела в Кейт наивную журналистку, которая вообще не представляла бы никакой опасности, если б не мнительность Брендана Сондерса. Полицейское удостоверение заставило бы ее по-другому оценить ситуацию и, возможно, прибегнуть к более радикальным способам обезвреживания, чем оставить Кейт взаперти помирать голодной смертью. Последнее все же давало некий шанс уйти живой. Очень небольшой шанс, как догадывалась Кейт, и все-таки…