– Он, наверное, в Нортумберленде, – заметил Стюард.

– Неважно. Может, соседка что-нибудь знает… Сондерс – единственная наша зацепка. Плюс этот «Утес чайки». Нам придется действовать методом исключения, постепенно сужая круг интересующих нас объектов.

Стюард закатил глаза. Проще найти иголку в стоге сена. Он кивнул вошедшей Хелен.

– Я поняла, – сказала та. – «Утес чайки».

Стюард вышел следом за шефом.

* * *

Мы едем по темноте. Брендан за рулем. Я смотрю на его профиль, сжатые губы. Мне не нравится то, что он сделал, и это его расстраивает. Бедный Брендан. Он всегда старается мне угодить, а потом сидит и смотрит на меня, как собака в ожидании награды.

Но его не всегда есть за что награждать. Иногда он совершает откровенные глупости.

Сегодня, например. Хорошо, что он заехал в «Утес чайки» и помог разобраться с Мэнди, но так ли нужно было брать с собой эту журналистку? Неужели она действительно настолько далеко зашла? Она ничего не знает, готова спорить на что угодно. И никогда не доберется до правды.

Идиот. Неприятный вывод, учитывая, что мы родственники. Седьмая вода на киселе, и все-таки…

Зато теперь у нас есть машина. Я думала о том, чтобы забрать ключи у Мэнди, но это слишком опасно, даже с Бренданом. Эта штука острая как бритва. Мэнди изрезала мне лицо, и Брендану тоже наверняка досталось бы. Боюсь даже представить себе, как сейчас выгляжу. Испуганный взгляд Брендана наводит на неутешительные выводы. Мне нужно собраться духом, прежде чем я решусь опустить зеркало над пассажирским сиденьем. Лучше сделать это дома, в ванной. Там я смогу аккуратно смыть кровь и нанести йод на этот ужасный порез. Шрам точно останется, но больше меня беспокоят губы. Они кровоточат и кровоточат, и, если не срастутся как следует, у меня навсегда останется кривой рот.

Я беру из аптечки марлевые подушечки и прижимаю к лицу. Мне приходится постоянно менять их, потому что они быстро пропитываются кровью. Но у меня такое чувство, что временны́е промежутки между переменами становятся все больше. Значит, кровотечение унимается.

Я никогда не прощу этого Мэнди.

– Тебе действительно лучше обратиться к врачу, – говорит Брендан.

Он белый как мел, я вижу это даже в слабом рассеянном свете, единственный источник которого – наши же фары. Снаружи темно. Мы петляем по узким проселочным дорогам. Надеюсь, скоро вырулим на А1, и тогда пойдет быстрее.

– Что я скажу врачу? Что на меня напали? Он позвонит в полицию, и они захотят знать, кто, где и что… Это в нашей-то ситуации?

– Но все плохо кончится, если рану не лечить…