Стеклянная дверь, выходящая во внутренний дворик, оказалась слабым местом. Калеб снял куртку, обернул ею руку и выбил стекло в одном из маленьких квадратных окошек на двери. Просунул руку, повернул замок.

– Так не пойдет, – продолжал ворчать Роберт Стюард.

Но последовал за инспектором в дом.

Калеб включил свет. Длинный стол, стулья, массивный деревянный буфет – судя по всему, они оказались в столовой. Тяжелая, громоздкая мебель, но, похоже, комнатой пользовались не слишком часто.

Они прошли столовую и попали в коридор. Здесь царил хаос. Обувь, сваленная вдоль стен, стулья, заваленные куртками, пальто, шляпами и шарфами.

– Не слишком уютно, – заметил Стюард.

– Мы идем наверх. Там, наверное, спальни, где может быть Джозеф Мейдоуз.

Но в спальнях никого не было. Их оказалось три. Одна совершенно пустая, без мебели; в двух других стояли кровати, но использовалась, похоже, только одна – та, на которой было сбитое в кучу белье. Там же по всей комнате были разбросаны женские вещи.

На кровати в другой спальне был только матрас – ни одеяла, ни подушек. Калеб открыл шкаф.

– Мужская одежда. Мистера Мейдоуза, похоже. Но где он сам?

– Может, жена сдала его в специнтернат? – предположил Стюард. – И ничего не сказала соседям, что вполне согласуется с тем, что мы о ней только что слышали… Это объясняет, почему мистера Мейдоуза давно не видели на улице. И ей в этом случае не нужно днями напролет сидеть дома.

– Хм… Но почему его одежда здесь? Нижнее белье, свитер, брюки…

– Потому что там он носит только больничную пижаму, – ответил Стюард. – И потом, мы не знаем, вся ли его одежда здесь.

Калеб нахмурился:

– В этом доме есть подвал? Если да, я хотел бы спуститься туда.

– Сэр, то, чем мы сейчас занимаемся, противозаконно…

Но Калеб уже спускался на первый этаж. Стюард выругался про себя.

Из грязного коридора на первом этаже три двери вели на кухню, в гостиную и в столовую. За последней Калеба ждала темнота и холод. Когда же щелкнули выключателем и свисающая с потолка лампочка загорелась, инспектор увидел уходящие вниз каменные ступени. В нос ударил затхлый запах, с привкусом чего-то более страшного.

– Здесь пахнет… странно, – заметил сержант. – Как будто что-то сгнило.

Калеб подумал, что, конечно, в таких подвалах могут быть дохлые крысы и мыши. Тем не менее не покидавшее его тревожное чувство усилилось.