Брендан возвращается с двумя канистрами, ставит их у моих ног, разворачивается и снова исчезает в сарае. Теперь он ищет лом или что-то в этом роде. Я достаю из кармана пальто сигарету и зажигалку. Иногда несколько затяжек помогают расслабиться. Но ничего не получается – кожа вокруг губ слишком натянута. И я боюсь, что опять начнется кровотечение.
Смотрю на дом, тихий и темный. Мэнди, наверное, без сознания, но Кейт Линвилл – готова спорить – бодрствует и узнала звук собственной машины. Она понимает, зачем мы приехали и что ситуация как никогда серьезна. Она нас ждет.
Есть ли у сотрудников Скотланд-Ярда оружие? Никто из нас ее не обыскивал, но я склонна полагать, что оружия у нее нет, иначе Кейт давно пустила бы его в ход. Эта Линвилл – серая мышь, и страдает от того, что сама себя недооценивает. Она бы защищалась. Я чувствую такое в других людях. Она и сейчас не сдалась бы без боя, но мы не предоставим ей такой возможности. Сделаем всё, не входя в дом.
Брендан снова появляется, с железным прутом в руке. Я говорю, что это то, что надо, и беру прут у него из рук.
– Сейчас я разобью окна, – объясняю я. – А ты поищи какую-нибудь ткань, которую можно разорвать на кусочки. Мы зальем бензин в окна, будем смачивать кусочки ткани в бензине, поджигать и бросать вовнутрь.
Последнее я поручаю Брендану, поскольку не испытываю желания сгореть вместе с Кейт и Мэнди, испачкавшись бензином по неосторожности.
– Линда… – умоляет он.
– Делай что говорят.
Я обхожу дом, чтобы начать с кухонного окна. Никто не сбежит, окно зарешечено. Они в ловушке.
Стекло толстое и прочное, и у меня только одна здоровая рука. Я дважды ударилась о решетку, прежде чем посыпались осколки. Слышно далеко, но на многие километры вокруг нет никого, кроме нас. Мне приходится напоминать себе об этом.
– Все будет хорошо, – уговариваю я себя.
Брендан появляется позади меня, с канистрой и кусочками ткани. Одновременно я замечаю движение в глубине дома. Различаю в темноте силуэт, понимаю, что это Кейт Линвилл. Битое стекло хрустит у нее под ногами. Весь пол усеян им. Я хватаю канистру, отвинчиваю крышку и с размаха вливаю бензин в окно. Кейт отступает на шаг. Только теперь она понимает, что я собираюсь сделать.
Она поднимает руку и спрашивает:
– Видите, что у меня?
Конечно, я ничего не вижу в такой темноте.
Кейт чем-то размахивает:
– Как вы собираетесь выводить отсюда машину?
Я замираю на полудвижении.