— Мальчику, что в Лаббоке, — четырнадцать. В районе Майами была девочка, возраст шестнадцать лет. — Болтон прокашлялся и полез в нагрудный карман за ингалятором, но его там не оказалось. — Далее, как вы все были проинформированы прошлой ночью, мистер Кензи просматривает возможную связь между убийствами семьдесят четвертого года и наших дней. Джентльмены, складывается впечатление, что наши убийцы решили отточить свои топоры на детях членов ОАЭЭ, но мы, к сожалению, не можем найти связь между данной группой и Алеком Хардименом и Эвандро Аруйо. Мы не знаем причины, но что такая связь была, не вызывает у нас сомнений.

— А как насчет Стимовича и Стоукс? — спросил все тот же агент. — Где тут связь?

— Мы считаем, что ее нет. Очевидно, они стали теми двумя «безвинными» жертвами, о которых убийца говорил в своем письме.

— Каком письме? — спросила Энджи.

Болтон оглядел нас сверху.

— В том, которое было найдено в вашей квартире, мистер Кензи. Под глазами Стимовича.

— И которое вы не разрешили мне прочесть.

Он кивнул, заглянул в свои записи, поправил очки.

— Во время обыска комнаты Джейсона Уоррена в общежитии был найден его дневник. Он лежал в закрытом на ключ ящике его письменного стола. Копии будут переданы агентам по их просьбе, но в данный момент я прочитаю отрывок из записи, датированной 17 октября, это день, когда мистер Кензи и мисс Дженнаро наблюдали за встречей Уоррена с Аруйо. — Болтон прокашлялся, очевидно, не очень стремясь изображать чужой голос. — «Э. снова был в городе. Не более часа. Он не осознает свою силу и неотразимость из-за боязни собственного „я“. Он хочет заняться со мной любовью, но пока не может принять свою бисексуальность. Я объяснил ему, что понимаю. Говорил целую вечность. Свобода причиняет боль. Он впервые дотронулся до меня и затем уехал. Обратно в Нью-Йорк. К своей жене. Но я увижу его снова, я знаю. Я влеку его».

Заканчивая чтение, Болтон густо покраснел.

— Вот оно, обаяние Эвандро, — проговорил я.

— По-видимому, — сказал Болтон, — Аруйо соблазняет жертвы, а его таинственный партнер расставляет для них ловушку. Все, кто встречал Аруйо, — от тюремных приятелей, лиц, упомянутых в этом дневнике, до соседки по комнате Кары Райдер и посетителей бара в ночь, когда он увел Памелу Стоукс, — свидетельствуют об одном: этот мужчина обладал потрясающей сексуальностью. Если он достаточно умен, — а мы это знаем — чтобы воздвигнуть на пути будущих жертв преграду, которую необходимо преодолеть, они в конце концов соглашаются на его условия секретности и загородных встреч. Отсюда и мифическая жена, о которой он говорил Джейсону. Одному богу известно, что он говорил другим, но, думаю, он притягивал их, делая вид, что инициатива в этом деле принадлежит им.