— В таком случае, доктор, вы не можете мне помочь.

Я выписал ему чек.

— Но, Патрик, вы в глубокой депрессии и нуждаетесь…

— Нуждаюсь в своих друзьях, доктор. Простите, но вы посторонний человек. Ваш совет может быть мудрым, но это все же совет постороннего, а я не принимаю советы от посторонних. Этому научила меня мама.

— И все-таки вам нужна…

— Мне, доктор, нужна Энджи. Все очень просто. Знаю, что я в депрессии, но изменить сейчас ничего не могу, да и не хочу.

— Почему?

— Потому что это естественно. Как осень. Попробуйте пройти через то, что прошел я, и остаться крепким орешком, не впавшим в депрессию! Верно?

Он кивнул.

— Благодарю за потраченное время, доктор.

Сочельник. 7.30 вечера

Сочельник. 7.30 вечера

И вот я сижу.

На своем балконе, спустя три дня после того, как кто-то стрелял в священника в круглосуточном магазине. Кажется, жизнь продолжается.

Мой сумасшедший домовладелец Станис пригласил меня на завтра на рождественский обед, но я отказался, объяснив, что у меня другие планы.

Вообще-то я мог бы пойти к Ричи и Шерилин. Или к Девину. Они с Оскаром пригласили меня на свое холостяцкое Рождество. Запеченная в микроволновке индейка и неограниченное количество виски «Джек Дэниэлз». Звучит заманчиво, но…

Мне случалось встречать Рождество в одиночестве и раньше. Несколько раз. Но никогда так, как сегодня. Я никогда раньше не чувствовал такое ужасное одиночество и опустошающее отчаяние.

— Но мы в состоянии любить одновременно нескольких, — как-то сказал Фил. — Мы люди, а значит, грешны.

Человеческая порода достаточно безалаберная.

Что до меня, это точно.