— Дерьмово себя чувствую! — вырвалось у него.

— Именно, — сказал я. — Вот так же чувствовал себя и Эверетт Хемлин, умирая. Дерьмово. Так же чувствовал себя Джей Бекер. И ваша жена чувствовала себя точно так же. И шестилетняя девочка, которую вы раскромсали на куски и бросили в чан с кофейными зернами. Дерьмово, Тревор. Как полное ничтожество.

— Не стреляйте в меня, — сказал он. — Пожалуйста. Пожалуйста! — И из пустых его глаз покатились слезы.

Я отвел пистолет от его лица:

— Я не собираюсь стрелять в вас, Тревор.

Он смотрел в полном изумлении, как я вынул из пистолета обойму и кинул ее себе в перевязь. Потом, прижав оружие к кисти поврежденной руки, вытряхнул из патронника патрон. Нагнувшись и подняв патрон, я сунул его себе в карман.

Затем под все более изумленным взглядом Тревора я оттянул затвор и, отделив рукоять от казенной части, также кинул их себе в перевязь. Потом последовала очередь пружины над коробкой, которую я снял и показал Тревору, а потом бросил и ее в перевязь. Последней в перевязь полетела, присоединившись к другим частям пистолета, его коробка.

— Пять составных частей, — сказал я Тревору. — Все здесь: обойма, затвор, пружина, коробка, ствол. Полагаю, вы умеете собирать ваше оружие?

Он кивнул.

Я повернулся к Энджи:

— А как с этим обстоят дела у Дезире?

— Наверняка папочка вымуштровал ее и в этом.

— Превосходно. — И я опять повернулся к Тревору. — Как я уверен, вы отлично знаете, что «глок» и «зиг-зауэр» собираются одинаково.

— Мне это известно.

— Восхитительно. — И я с улыбкой отошел от него. Отходя, я отсчитал пятнадцать шагов, потом, остановившись, вынул из перевязи разобранный пистолет. Части пистолета я аккуратно разложил на полу, поместив их цепочкой друг за другом. Потом я направился к Энджи с Дезире. Остановившись возле кресла Дезире, я повернул назад, отмерив и от ее кресла пятнадцать шагов. Энджи подошла ко мне и разложила по полу части разобранного «глока» точно так же, как и я, — цепочкой.

Мы вернулись к Дезире, и Энджи отвязала ее руки от спинки кресла, а потом, нагнувшись, потуже затянула узлы на ее щиколотках.

Дезире подняла на меня взгляд. Она тяжело дышала ртом, предпочитая не трогать носа.

— Вы сумасшедший, — сказала она.

Я кивнул:

— Вы же хотите смерти отца, разве не так?