— Кому? — спросил я.

Он уставился в экран компьютера:

— Владельцем участка восемь-шесть-пять является Борн. Диана Борн.

В Плимутской библиотеке имелась спутниковая карта всего города, к тому же довольно свежая. Снимки делали год назад, в безоблачный день. Мы разложили карту на большом столе в читальном зале, с помощью лупы, позаимствованной у библиотекаря, принялись изучать ее и примерно через десять минут нашли клюквенное болото, а затем передвинули лупу на одну десятую дюйма вправо.

— Ничего там нет, — сказала Энджи.

Я медленно водил лупой над зелено-коричневым фрагментом фотоснимка. Как я ни вглядывался, ничего похожего на крышу дома не находилось.

Я приподнял лупу чуть повыше и осмотрел весь участок целиком:

— Это точно то самое болото?

Под увеличительным стеклом появился палец Энджи:

— Ну конечно. Вот грунтовка. Вот сарай. Вот Национальный парк Майлза Стэндиша. А больше ничего. Вот и верь после этого в твои провидческие сны.

— Этот участок принадлежит Диане Борн, — произнес я. — Хочешь сказать, что это ничего не значит?

— Я хочу сказать, что никакого дома там нет.

— Что-то да есть, — сказал я. — Должно быть.

Комары просто озверели. Настал очередной жаркий влажный день, и над болотом стояли густые испарения. Резко пахло клюквой. Солнце, сверкавшее как лезвие опасной бритвы, слепило глаза. Комары, почуяв свежую кровь, как с цепи сорвались.

Энджи беспрестанно хлопала себя по ногам и по шее, так что спустя некоторое время ее кожа покрылась красными пятнами, причем я не мог сказать, кто больше был виноват в их появлении — укусы насекомых или ее собственные шлепки.

Я еще пытался вести себя по-дзенски, то есть не обращать на них внимания, изо всех сил внушая комарам, что мое тело не представляет для них никакого интереса. Но после первой сотни укусов я сказал себе: да ну его в задницу, этот ваш дзен. Конфуцию не приводилось мириться с жарой в 92 градуса[27] при влажности воздуха 98 процентов. А доведись ему такое пережить, он отрубил бы пару-тройку голов и заявил бы императору, что от него не дождутся ни одной мудрой мысли, пока во дворце не установят кондиционер.

Мы засели на опушке леса, близ восточного края болота, и достали бинокль. Если Пирс — бывший спецназовец и активный участник кровавой бойни в панамском борделе — окопался где-то поблизости, можно было не сомневаться, что вокруг полным-полно мин-растяжек, ловушек и «прыгающих Бетти»[28] — нарвись я на одну из них, и в будущем виагра мне уже не поможет.

Пока я видел только лес: иссохшие заросли ежевики, хилые березы и узловатые сосны да похожий на асбест клочковатый мох. То еще местечко — мало того что зловонное, а на жаре и вовсе тошнотворное.