– Ручек я не ношу. Потому она позвонила уже с улицы. Сказала, что подходит ее автобус, сто девяносто первый. Что она едет к Ивану, в сторону Петроградки, и будет ждать меня там. И только потом я заметила, что ноут пропал. До сегодняшнего дня я не знала, где он.

– И это было невыносимо, правда? Ведь там есть много чего интересного, я думаю. Проводки денег, закрытые досье, номера счетов. Все то, что касалось деятельности фонда «Иди со мной», и не только его. Многолетняя история, почти легенда. В отличие от Лии вы хорошо знали, кто такой Шаман.

– Мне сложно сделать выбор между любовью и предательством. Или любовью и верностью. Как хотите.

Теперь Брагин понял, почему Лии так важно было отвязаться от ноутбука, спрятать его. Не только для того, чтобы кто-то похожий на Сергея Валентиновича или Пашу Однолета нашел бы его и сложил два и два. А потому, что она была не уверена в том, что выберет Ника. Хотя и надеялась почти до последнего.

Верность или любовь.

Теперь ответ известен всем. Живым и мертвым.

– Иван занимался аэрографией вашего мотоцикла?

– Я видела его работы. – Ника никогда не отвечает на вопросы сразу, но это почему-то не раздражает Брагина. – Они хорошие. Сам он плох. Слабый, трусливый человек, вдруг почувствовавший вкус больших денег. Деньги ему не достанутся, а работы хороши.

– Человеческая слабость – не повод, чтобы выводить из строя тормозную систему. А вот большие деньги – повод. Вы часто бывали на сервисе, где работал Иван. Иногда даже на снимки на чужие смартфоны попадали… Случайно, конечно. Что вы сказали Караеву, когда позвонили ему по телефону? Выдали себя за владелицу «Шкоды» и попросили перегнать машину?

– Я не звонила Караеву и не выводила из строя тормозную систему, – без всякого выражения говорит Ника. Голос ее тускл, как будто что-то сломалось в безупречном до сих пор механизме.

– Одна из камер зафиксировала вас. Не со злосчастными тормозами. А когда вы забрасывали в багажник рюкзак.

– Вот как, – бормочет Ника, и в ее голосе Брагину слышится облегчение. – Вот как. А я думала, что та камера давно не работает.

Ему не показалось, нет. Это действительно облегчение, хотя Брагин соврал про камеру. То есть гипотетически какая-то из камер могла зафиксировать перемещения и действия Ники, но вряд ли без ее ведома. Блистательный (хотя и несколько потускневший за последние полчаса) андрогин даже не пытается выяснить, что за камеру имел в виду Брагин. Не пытается вывести следователя на чистую воду, не торгуется, – напротив, вцепился в брошенную Сергеем Валентиновичем фразу и не собирается отпускать. Как будто нашел наконец-то повод перестать защищаться.