ДетективыУбийственная лыжнястр 2
Светлый фон
Во-первых, хочу пожелать всего хорошего, здоровья и успехов в Новом году! Вы будете удивлены, услышав обо мне и получив это признательное письмо, которое, собственно, и не заслуживает такого эпитета, потому что пока еще не в чем признаваться. Да, вы правильно прочли: Преступление еще вовсе не совершено, я как раз занимаюсь его подготовкой. Это значит: я обдумываю, какой закон мне нарушить. Может быть, это будет «преступление против физической неприкосновенности»? «Нарушение общественной безопасности и порядка»? Что-нибудь террористическое? Кое-что мне было бы заманчиво, и у меня уже есть идея — но пусть это будет для вас сюрпризом, господин комиссар! О, извините: я знаю вас — а вы же, напротив, меня не знаете, поэтому позвольте мне сначала коротко рассказать о себе. Мне тридцать шесть лет, пол мужской, худощавый, среднего роста, волосы темно-русые, усы, знак зодиака — Весы, мои увлечения — верховая езда и шахматы, конечно, не обязательно, что это все так и есть. Но может быть, кое-что и верно.

Я подготовился: в другом городе уже давно купил пачку бумаги для пишущей машинки, из нее я использовал только один лист. На блошином рынке приобрел пишущую машинку, может быть за границей, а может, и нет. Во время печатания надевал перчатки, даже защитную маску и сетку для волос. Много черновиков, которые я написал, сжег. Много черновиков потому, что я действительно очень долго отшлифовывал письмо. Пусть эксперт в области лингвистики, который позже будет исследовать мой стиль, обломает себе зубы. Он получит большое удовольствие. Я сам долгое время работал в полиции — и это тоже может быть неправдой. Но это самое замечательное в таком признательном письме — все может быть правдой, но не обязательно. На сегодня хватит, господин комиссар, в конце концов, у меня есть и гражданская профессия. Вы наверняка вскоре обо мне услышите, и тогда я непременно продвинусь немного вперед.

Я подготовился: в другом городе уже давно купил пачку бумаги для пишущей машинки, из нее я использовал только один лист. На блошином рынке приобрел пишущую машинку, может быть за границей, а может, и нет. Во время печатания надевал перчатки, даже защитную маску и сетку для волос. Много черновиков, которые я написал, сжег. Много черновиков потому, что я действительно очень долго отшлифовывал письмо. Пусть эксперт в области лингвистики, который позже будет исследовать мой стиль, обломает себе зубы. Он получит большое удовольствие. Я сам долгое время работал в полиции — и это тоже может быть неправдой. Но это самое замечательное в таком признательном письме — все может быть правдой, но не обязательно. На сегодня хватит, господин комиссар, в конце концов, у меня есть и гражданская профессия. Вы наверняка вскоре обо мне услышите, и тогда я непременно продвинусь немного вперед.