– И вы дали ей спокойно сбежать!

– Надеюсь, вы ошибаетесь. Вряд ли она могла что-то заподозрить.

Боннар пытался сохранять невозмутимость, но это плохо ему удавалось. Было ясно, что он начал нервничать. Подозвав официанта, Боннар отказался от заказанного десерта и попросил принести ему счет. Они распрощались, и Боннар почти побежал к выходу из ресторана.

Арине тоже надо было спешить. Было уже два часа, а она еще так и не доложила начальству о своем приезде. На ее автоответчике было оставлено два сообщения: оба из секретариата Батлера. Арина поднялась на второй этаж. Начальник комиссии сразу же принял ее. Арина рассказала ему о поездке, изложив основные факты, касавшиеся Кирани, но не стала ничего говорить о своих подозрениях в отношении Кондратовича.

– Кирани исчезла, – выслушав ее, вдруг заявил Батлер.

– Как исчезла?

– Вернувшись из Бангладеш, она взяла отпуск на несколько дней. Якобы у нее кто-то заболел дома. Уехала в Марокко, срок отпуска закончился, она не вернулась, и ни по одному из телефонов до нее невозможно дозвониться. Арина, мне кажется, вы рассказали мне не все. Я знаю, что вы поддерживаете контакты с представителем из прокуратуры. Вы и сегодня встречались с ним. Вы что, не доверяете мне, главе комиссии? Ведь это я пригласил вас сюда и попросил во всем разобраться!

– Махавир. – Арина решила, что будет уместным также назвать Батлера по имени. – Дело не в том, что я не доверяю вам, а в том, что пока у меня нет никаких доказательств. Даже в отношении Кирани пока лишь одни подозрения.

– Обещайте, как только появится какая-то ясность, сообщить мне об этом, – попросил Махавир, когда Арина уже собиралась выйти из кабинета.

– Обязательно. Все прояснится в ближайшие дни, – пообещала Арина.

Но оптимистические прогнозы Арины не оправдались. На следующий день в кабинете Кирани прошел обыск, но, судя по тому, что никаких сигналов от Боннара не последовало, там ничего не нашли.

Из Читтагонга пришел ответ от Багрова. Он писал, что ничего конкретного сказать не может. Все-таки прошло больше тридцати лет. Вроде бы человек на фотографии напоминает Гену Кондратова, но уверенности у него в этом нет. Кондратович никаких признаков беспокойства не проявлял: каждый день, как ни в чем не бывало, являлся на работу, был исключительно предупредителен с Жанной, мило здоровался при встрече с Ариной. От Жанны, каждый день заглядывавшей к ней, Арина знала, что Сергея из тюрьмы не выпустили. Все это могло означать только одно: для следствия он по-прежнему был единственным подозреваемым.

Наступил третий день после возвращения Арины из Бангладеш. Она только пришла утром на работу, как открылась дверь и к ней в кабинет буквально ворвалась Жанна. Вид у нее был возбужденный и радостный. Оказывается, рано утром на виллу Бокаж явилась полиция, и сейчас проводится обыск в кабинете Кондратовича.