— А ваша версия о двойном убийце? — спросила Элен. — Продвигается?
Погрузившись в свои мысли, Алина не ответила.
— Потихоньку, — произнес Пироз. — Мы не торопимся. Перед нами вся жизнь…
— Не совсем так, — уточнила Элен. — Как и я, вы прекрасно знаете, что если через десять лет в деле не появились новые материалы, его закрывают за сроком исковой давности. Насильник остается в выигрыше…
— Ну и что? — спросила Алина в лифте.
Она до боли вжалась в кованую решетку, желая избежать прикосновения к жирному телу Пироза.
— Что? Что вы об этом думаете? — повторила она.
— Это не она, — ответил Пироз.
— Как так — не она?
— Не она на фото! Голая красотка на фотографии — это не психолог. Ей на нас наплевать.
Позднее, в метро, между остановками «Бастилия» и «Сен-Поль», Пироз, сметенный ввалившейся в вагон ватагой ребятишек лет семи в одинаковых бейсболках, буквально рухнул на Алину. На этот раз ей не удалось избежать прикосновения его тела. Он зашептал ей на ухо:
— Я видел, как вы улыбались уголком рта. Разумеется, можно не верить в двойного убийцу, но одно я могу сказать с уверенностью: 5 июня 2004 года убийца находился в Ипоре, а три месяца спустя — в Изиньи…
Ребятишки галдели, Алине пришлось повысить голос:
— Как и тысячи других людей. Убийца мог прибыть каким угодно транспортом или даже пешком, и его вполне могли не заметить: ни как он прибыл, ни как убыл. Имя его нигде не упомянуто.
Пироз пожал плечами.
Он скользнул взглядом по рекламной афише Диора. Обнаженный силуэт Шарлиз Терон напомнил фотографию, висевшую в кабинете психолога-криминалиста.
— Знаю, — пробурчал Пироз. — Поиски связующего звена между двумя убийствами не дает Кармен и ее дочери Осеан сойти с ума. Ждать и надеяться — все, что им осталось.