Пока женщина разбирала пакеты с продуктами, Спенсер разжигал плиту.

— Я не была в герлскаутах, но отлично помню их девиз: «Будь готов!» — С этими словами Делани извлекла из пакета три бутылки вина и хихикнула.

— Что тут смешного?

— Про штопор забыла!

— Ничего удивительного. Кстати, девиз «Будь готов!» относится только к бойскаутам. Подозреваю, девчонок учат скандировать что-то насчет домашнего печенья.

— Половая дискриминация! — Делани сделала строгое лицо. — Нахал какой!.. А девиз у них у всех одинаковый, вот так-то!

Тут она наконец нашла коробку, полную кухонной утвари.

— Ага! Однозубая вилка! Запасливый народ эти итальянцы!

И принялась выковыривать пробку.

— А ведь из-за вас меня сегодня чуть не убили, — заметила Делани чуть позднее, разливая «Каберне» по синим одноразовым стаканчикам.

— Сердечное спасибо, что спасли мне жизнь! Кстати, вы заметили, что в нас тычут пистолетами два вечера подряд? Вот уж завтра развлечемся! Вы как думаете?

— Давайте за отца Грассо, — неожиданно предложила она.

Они чокнулись пластиковыми стаканчиками.

Делани спросила:

— А что вы видели, когда крутились под потолком?

— Видел только свет. Яркий-яркий. Избитая фраза, такое часто слышишь от людей после клинической смерти. Мол, видели свет. Я тоже ничего добавить не могу. Хотя… такое ощущение, будто свет этот меня… чистил? мыл? — Он сделал еще глоток. — Никогда я не верил в потустороннее. Вплоть до той ночи я даже не был уверен, что Бог существует. Зато теперь, когда я знаю, что Он абсолютно реален, меня такой гнев разбирает…

— Гнев?

— Да. Не знаю, смогу ли толком объяснить… Ладно, попробую. Вот смотрите: до того как я впервые коснулся камня Апокалипсиса, у меня был выбор. Я мог в Него верить, а мог и не верить. Сейчас выбора не осталось.

— Вот и хорошо. Больше не надо мучиться этим вопросом.

— Хм-м… А позвольте спросить: можно ли кого-то заставить любить? Скажем, я заявлю, что застрелю вас, если вы меня не полюбите. Что тогда? Станете вы меня любить?