— А что она говорит на это?

Томми отпил глоток чая, поставил чашку на колено.

— Что ничто на это не указывает.

— На что?

— Она просмотрела все твои дела за последние пятнадцать лет и утверждает, что доля дел, закончившихся обвинительным приговором, ниже среднестатистического уровня.

Гунилла вздохнула:

— Именно это я пыталась сказать. Что еще?

— Это все.

— Нет, не все…

Гунилла не отрывала взгляда от Томми. Он опустил глаза.

— Она утверждает, что работая таким образом — независимая группа, непрозрачность, частные помещения и так далее, — ты создаешь собственную структуру, которую планируешь возглавить, когда через несколько лет произойдет реорганизация полиции.

— Да? И что?

Томми пожал плечами:

— Вот что она говорит.

— Что я работаю, выкладываясь на полную катушку?

Янссон вздохнул:

— Никто не реагирует… пока. Но если она будет продолжать высказываться вслух по этому поводу, кое-кто начнет волноваться и задавать вопросы. Томми заговорил совсем тихо: — Послушай меня, Гунилла. Если ты опростоволосишься, если окажется, что у тебя не так много материала, как тебе бы того желалось, я хочу, чтобы ты сообщила об этом мне. Я защищал тебя раньше, намерен защищать и в будущем… Но если я замечу, что ты неоткровенна со мной…

— Не волнуйся, — так же тихо ответила она.

Томми почесал ухо сгибом пальца.

— А я и не волнуюсь…