— Меня поставили следить за медсестрой. Гунилла была уверена, что у них с Гектором начнется роман; так и вышло. Гунилла оказалась совершенно права, однако мы ничего от этого не получили — ни от прослушивания, ни от слежки.

Томми пытался вставить слово, но Ларс продолжал:

— Время шло, Гунилла все больше впадала в стресс, видя, что результатов нет. Она призвала в свои ряды старого патрульного, сосланного в ссылку в аэропорт, Хассе Берглунда, который и стал орудием в ее руках вместе с Эриком и Андерсом. Состояние угнетенности заставило ее действовать очень своеобразно.

— Как именно? — чуть слышно проговорил Томми.

Ларс окинул парк напряженным взглядом.

— Она сделала своей жертвой сына медсестры.

По лицу Янссона видно было, что он не улавливает ход его мысли.

— Хассе и Эрик задержали его, привели якобы на допрос. Сфабриковали дело, где сыну предъявляется обвинение в изнасиловании…

Томми не знал, что и подумать.

— Таким образом у них появился рычаг давления на нее… Мне кажется, они пытались заставить ее доносить на Гектора — в обмен на то, что с сына будет снято обвинение.

Томми задумался.

— Так она согласилась доносить?

Ларс пожал плечами.

— Не знаю… Думаю, что нет — просто ей ничего не было про него известно.

Томми хлопнул себя по правому колену.

— Я понял. Все это ужасно, Ларс, если то, что ты рассказываешь — правда. Гунилла всегда работала небанальными методами, но на этот раз она зашла слишком далеко. Я поговорю с ней об этом. Спасибо за то, что ты связался со мной.

Томми поднялся, протянул ему руку.

— Пусть все это останется между нами, хорошо?

Ларс смотрел на руку Янссона.

— Сядь на место, я еще даже не начал рассказывать всю эту историю.