– Я открою и положу ключи на кухонный стол. И только попробуй сломать чё-нить.
Майлз прервал разговор и отдал телефон добродушной женщине. Она протянула ему свернутый компресс из аптечки.
– Перевяжите пока, а потом идите к врачу.
Майлз взял компресс; он был готов жениться на этой женщине здесь и сейчас.
В глубине кафе он нашел столик, за которым стоят, встал около него и перевязал сломанную руку. Рядом сидел одинокий мужчина и безразлично жал на кнопку «кредит» на игровом аппарате. Тот выдал две вишни и даму пик. Ничего не произошло. Мужчина снова нажал. Снова ничего не произошло.
* * *
Майлз ехал на автобусе, электричке и метро. Он начал возвращение в реальность и одновременно в Стокгольм. Старался сохранять спокойствие, но ему это не удавалось.
В киоске он приобрел новый смартфон вместе с предоплаченной сим-картой и быстро направился в район Биркастан.
В квартире для утех было две комнаты, дом находился на улице Норрбакагатан, квартира записана на компанию, принадлежавшую приятелю Яна. Очевидно, они совместно владели жильем.
Приятель работал в сфере телекоммуникаций и любил маленьких девочек. Кого любил Ян, Майлз не знал и знать не хотел.
Меблировка удивила его. Квартира была обставлена со вкусом. Майлз знал, что ее обставлял не Ян. Скорее всего, и не телекоммуникационный педофил. Возможно, они купили ее уже с мебелью.
На прикроватном столике стояла бутылка из-под вина «Руффино» со свечой в горлышке. Стеарин стекал очень долго и застыл в плетеной части, украшавшей половину бутылки.
Майлз сел на диван. Целая история в плюше. Она должна была прийти из прошлого, но мебель была новой. И дорогой.
Игнмарссон начал искать домашний номер Миллер при помощи своего только что купленного смартфона. У нее не оказалось ничего подобного. Он искал ее возможных родственников, звонил людям с фамилией Миллер, но никто не знал ее. Может, ее уже и в живых-то нет…
Майлз начал рыться в памяти. В голове возник парень в трусах у нее на кухне. Как его звали?
Он набрал номер коммутатора. Мужской голос.
– Шпионский отдел, будьте добры, – сказал Майлз.
–