Теперь она не верила никому. Даже Гилберту. Увидев его, она злобно прошипела:

– Немедленно выпусти меня, ублюдок! Ненавижу!

– Мы обязательно выпустим вас, – пообещал Гилберт, – но прежде вы должны успокоиться.

– Я спокойна, мать твою! Совершенно спокойна! Разве не видишь? Отпусти! – визжала Тони. В уголках губ показалась пена, глаза закатились.

Но Гилберт невозмутимо улыбнулся и присел на край кровати:

– Тони, когда вам на глаза случайно попался снимок отца, вы пообещали отмстить ему и…

– Лжешь! Я собиралась его прикончить!

– От ваших рук погибло достаточно людей. Не хотите же вы снова пустить в ход кинжал? Поверьте, вам это не к лицу. Совсем как в дешевом романе!

– Я не собиралась пускать в ход нож. Слышали когда-нибудь о соляной кислоте? Она разъедает все на свете, включая кожу и глаза. Погодите, пока я…

– Не стоит даже думать об этом, Тони.

– Ты прав! Пожалуй, лучше сжечь его живьем. Тогда ему не придется ждать, пока черти утащат его в ад и начнут поджаривать. Я сумею все обтяпать так, чтобы меня не поймали, если…

– Тони, забудьте об этом.

– Ладно, у меня в запасе еще немало способов…

Гилберт огорченно вздохнул:

– Почему вы так рассердились?

– Разве не знаешь? Эх ты, медицинский гений! Он женится на женщине с трехлетней дочерью! И что будет с этой несчастной малышкой, мистер Знаменитый Психиатр? Не нужно быть ясновидящей, чтобы предсказать: то же, что случилось с нами. Ну так вот, больше я этого не допущу!

– Я надеялся, что за это время вы успели избавиться от ненависти.

– Ненависть? Хочешь знать, что такое настоящая ненависть?

Шел дождь, непрестанный, многодневный. Струи воды лились с неба, образуя серую стену. Капли уныло стучали по крыше несущегося с огромной скоростью автомобиля. Бесконечная блестящая лента шоссе уходила вдаль. Девочка украдкой взглянула на сидевшую за рулем мать и, счастливо улыбнувшись, запела: