Кристина чувствовала, как ее с головой затапливает волна любви к нему, грозя вот-вот излиться наружу, любовь текла по ее венам, словно живая вода, но она не перебивала его, потому что ей не хотелось, чтобы он замолкал.

– Я хочу быть лучшим отцом, чем был мой отец, хочу не позволять своему эгоизму и гордости управлять моей жизнью, рушить все и причинять боль людям, которых я люблю больше жизни – тебе, например. Милая, я шел к этому очень долго, может быть – слишком долго, но я наконец понял, кто отец этого ребенка. Это я. Я его отец.

– О, Маркус…

Они одновременно потянулись друг к другу и обнялись, муж и жена, прошедшие через испытания, одни, в темноте, где-то на краю земли. Но впервые в их объятии участвовал ребенок.

Пришло время возвращаться домой.

Эпилог

Эпилог

Это был типичный для Коннектикута январь, снаружи бушевал уже третий за сезон ураган, силы которого вполне хватало на то, чтобы окна в доме ходили ходуном. Снег засыпал дороги, крыши и машины, под его тяжестью ломались ветви деревьев и рвались провода линий электропередач, но Кристине было тепло и спокойно. Она свернулась калачиком в их спальне. Маркус настоял на том, чтобы купить генератор, чтобы не зависеть от стихии ни при каких обстоятельствах, когда появился на свет Брайан Пол Нилссон, девять фунтов две унции весом, который родился две недели назад с улыбкой на лице.

И вокруг все тоже улыбались.

Кристина ожидала, что схватки будут причинять ей невыносимую боль, и ей, конечно, пришлось немало потрудиться, но Маркус все время разговаривал с ней во время родов, говорил ей, когда надо тужиться, когда не надо, он перерезал пуповину, когда Брайан наконец появился на свет Божий – очень тихо и спокойно, так, что они оба заволновались, все ли с ним в порядке. Но в скором времени Брайан издал такой громкий басистый рев, что все успокоились. И Кристина наконец смогла исполнить мечту всей своей жизни – когда ей дали на руки ребенка и она, утомленная и мокрая после потуг, смотрела и не могла насмотреться на его синие глазки, маленькие губки и довольно густые для только что родившегося младенца коричневые волосики, смешно топорщащиеся в разные стороны.

Сейчас, лежа в постели, она смаковала эти чудесные воспоминания. Была ночь, в спальне было темно, если не считать светящегося экрана телевизора, где тепло одетый метеоролог на фоне огромного сугроба рассказывал о том, чего ждать дальше. Кристина все время включала канал «Погода» в эти дни, избегая плохих и страшных новостей, которыми вечно пестрели CNN и другие новостные каналы. Достаточно она видела жестокости и насилия наяву – и до сих пор жуткие картинки то и дело всплывали у нее в мозгу ни с того ни с сего, когда она совершенно этого не ожидала. Ее утешало понимание, что у властей более чем достаточно доказательств того, что Дом Гальярди убил Гейл Робинбрайт, Сьюзан Ален-Боген и Лин МакЛин: у него в компьютере нашли жуткие фотографии, а также то, что называется у маньяков «трофеями» – то, что он забирал у каждой из трех медсестер. Полиция не показывала Кристине ни фото, ни «трофеи» – и она была очень благодарна за это, с нее и так хватало информации.