Я позволила ему поставить меня на ноги. Опять тяжело привалилась к нему и вновь пошла, еле переставляя ноги. Мы прошли в переднюю часть зала, затем вышли через дверь. Леон показал кому-то наши посадочные талоны, объясняя: «Боюсь, у моей жены небольшое пищевое отравление». И мы последовали за толпой вниз по лестнице, сделали несколько поворотов и вышли на жаркое солнце, от которого у меня тут же разболелась голова.

В самолете я привалилась к окну и закрыла глаза. Я знала, что все запорола, но уже не помнила, что и зачем должна была сделать. Мне полагалось что-то сказать, но я просто уснула.

– Правильно, – сказал Леон. – Поспи, тебе станет легче.

Я резко проснулась, когда колеса коснулись взлетной полосы. Я не могла сфокусироваться на том, что объявляют по громкоговорителю, но знала, что мы прилетели.

Маленькая часть моего мозга осознавала, что мы в Сингапуре, том городе, который мне никогда-никогда не хотелось бы посетить снова. В прошлый раз, когда я была здесь… Будучи одурманенной, я даже не могла это четко сформулировать. Со мной была Рэйчел, а затем она ушла навсегда. Ее жизнь была окончена.

Медленно я припоминала свой полусырой план. Я повернулась на своем сиденье, пытаясь выяснить, находится ли Айрис в самолете. Но я добилась лишь того, что Леон отвел глаза от газеты и заметил, что я проснулась.

– Сингапур, – объявил он мягко и похлопал меня рукой по коленке. Я была не в силах даже поморщиться. – Но мы здесь только транзитом, понимаешь? Ничего плохого не случится. Мы вылетим, не успев прилететь.

– Не будем выходить из аэропорта?

– Почти. Фактически. К сожалению, эта паршивая маленькая авиакомпания везет нас на какую-то помойку под названием «бюджетный терминал». Мы не можем сделать там пересадку: придется сначала пройти иммиграционный контроль, переместиться собственно в аэропорт и пройти там регистрацию. Да. Это досадно, но ничего не поделаешь.

Я осознала, что тупо киваю в ответ.

– Ладно.

– Моя девочка.

Я знала, что он прав. Я его девочка. Я не увидела Айрис. Вряд ли она была здесь. Я надеялась, что она не выполнила свою часть плана, потому что я, безусловно, не выполнила свою.

Вдруг в голове у меня пронеслось: я все еще могу это сделать. После сна я чувствовала себя чуть бодрее. Я должна попробовать. Я должна сделать последнюю, отчаянную попытку.

Я тащилась сзади, а Леон ждал меня с бесконечным терпением. Ему нравилось, что я такая медлительная и бесполезная. Наконец мы сошли с самолета, спустились по трапу в удушающей, влажной духоте. Рука Леона, как всегда, находилась под моим локтем. Он поддерживал меня, пока я в своих стильных туфлях нащупывала ногой каждую следующую ступеньку.