– Что-то вроде логова. Убежище. Место уединения.

Ли не слишком удивился. Работая в «Лавендере», он наслышался всякого. А тут, подумаешь, чокнутый богатей, которому нравится сидеть в одиночестве на заброшенной фабрике.

– Вспомнил, значит, – сказал Ли без особого энтузиазма. – Ну и хорошо. Сейчас доктор вернется, и двинем назад.

– Не думаю, что она вернется.

Ли непонимающе уставился на него.

– Не думаю, что она вернется скоро, – уточнил Тед. – Сдается мне, там что-то серьезное стряслось.

– Тебе-то откуда знать?

– Догадываюсь.

Тед облокотился о металлический стол. На нем валялись куски ржавого железа, банки с краской, еще какие-то предметы. Руки Теда были скованы, но Ли насторожился. Что, если у этого типа остались на воле сообщники? Что, если они готовили ему побег? Доктор Хилл ему доверяла, что, по мнению Ли, было с ее стороны не слишком осмотрительно.

– Перед тем как меня заперли в «Лавендере», я собирался покончить с собой.

Почему пациент вдруг заговорил об этом? Ли заметил, что на его лице появилось мечтательное выражение.

– Ты что, неизлечимо болен?

– Нет. – Опять та же задумчивая пауза. – Я очень хочу убить себя, Ли. – Тед смотрел на охранника широко раскрытыми глазами, в которых читалась мольба. – Я хочу этого больше всего на свете.

Рука Ли потянулась к пистолету, но он не вынул его из кобуры.

Тед улыбался:

– Успокойся, Ли. Я хочу тебе кое-что предложить.

– Что?

– Когда вернется доктор, я попытаюсь бежать. Ты подашь мне предупреждающий сигнал, как положено по протоколу, крикнешь, что, если я не остановлюсь, будешь стрелять, но я тебя не послушаюсь. Пиф-паф! И проблема решена.

– Я не стану тебя убивать, Маккей. В крайнем случае получишь пулю в ногу.

– Да ладно, Ли… Подыграй мне, чего тебе стоит? Доктор Хилл будет свидетелем. Никто не сможет проверить, в ногу ты целился или в голову. Я могу бежать довольно быстро: цепи не такие уж короткие. А целиться в бегущую мишень трудно.