Светлый фон

– Откуда у меня таблетки? Припрятал, вот откуда! Я знал, что рано или поздно ты попробуешь что-нибудь такое учудить. Только и думаешь, чем еще меня достать. Глотай, дрянь! Рот открой, кому сказано? Не смей кусаться, скотина!

Удар. Почти наверняка ладонью, потому что прозвучал он, как щелчок хлыста.

– Еще одну глотай! Только попробуй выплюнуть!

Мама никогда не принимала две таблетки сразу. Врач велел ей принимать по одной каждые восемь часов, Тед прекрасно это знал.

– На этот раз сожрешь три, – с расстановкой процедил Фрэнк, наслаждаясь своей властью.

Три! Тед был в ужасе. В конце концов, две еще можно было объяснить, раз одну она пропустила. Но три? Какой был смысл в том, чтобы заставлять маму проглотить три огромные таблетки?

– Я уйду из этого дома. Слышишь, Кристен? Уйду и никогда не вернусь. Пусть тобой займется бюджет… Вот здорово будет, а?

Мама ничего не ответила. Наверное, заснула быстрее, чем обычно. Все-таки она приняла целых три таблетки.

Тобой займется бюджет.

Тобой займется бюджет.

Тед услышал на лестнице шаги Фрэнка и испугался. Он бросился в свою комнату, закрыл за собой дверь, забрался в постель и притворился спящим. Дверь открылась и снова закрылась. Тед надеялся, что папа поверил, что он проспал весь скандал, хотя поверить в это было трудно.

Потом в душе зашумела вода, и Тед вылез из постели.

Обычно папа принимал душ по утрам. Если он пошел в душ среди дня, значит, собрался куда-то ехать. И тут Тед понял. Фрэнк уходит из дома! Ведь он сам только что об этом сказал!

Я уйду из дома, Кристен.

Я уйду из дома, Кристен.

Тед принял решение. Он уложил под одеяло несколько подушек, чтобы казалось, будто он там спит, взял сумку и сунул в нее пару комплектов белья. Поставил сумку на кровать и задумался, стоит ли выходить сейчас. Папа все еще был в душе, и Тед чуть успокоился. Он спустился на первый этаж. Мама по-прежнему сидела за диваном – ноги в стороны, голова свесилась набок. Она дремала.

– Тедди… – пробормотала она, с трудом открывая глаза.

Тед поцеловал ее в лоб.

– Я не ненавижу тебя, мама.

Пусть тобой займется бюджет.