Офицер пристально посмотрел на нее, заметив по еевнешнемувиду, что женщина поспешно встала с постели.

— Где вы были? Чтос вашим мужем и ребенком, разве вы незнаете, что там произошло.

— Я спала в коридоре, — выдохнула она. — Я нездорова… я… О, почему вы все стоите на месте и ничего не делаете? Там мой ребенок. Идите! Идите!

И с внезапной энергией встала прямо, ее глаза широко распахнулись и загорелись на маленьком белом, как полотно, лице, которое она пыталась прикрыть.

Офицер согласился. В следующее мгновение он пытался открыть дверь, на которую снова указывала женщина.

Дверь была заперта.

Оглянувшись на женщину, почти съеживающуюся на полу, он толкнул дверь и попросил находящегося там открыть.

Ответа не последовало.

Резко повернувшись, полицейский снова взглянул на женщину.

— Вы говорите, что ваш муж находился в той комнате?

Она кивнула, проговорив слегка задыхаясь:

— И ребенок!

Он повернулся, прислушался и подозвал мистера Сондерса:

— Мы должны будем выбить дверь вовнутрь. Хорошо, теперь подойдите к двери. Начали!

Петли двери заскрипели. Замок сломался, дверь с треском открылась. Миссис Хэммонд издала низкий крик. И, приподнявшись с пола, где скорчилась от ужаса, искала на лицах двух мужчин хоть некий намек на то, что они увидели в тускло освещенном пространстве. Это было что-то ужасное, что заставило мистера Сондерса выйти с криком:

— Уведи ее! Немедленно уведи ее! Отведи ее в нашу квартиру, Дженни. Она не должна этого видеть…

Не получится! Он осознал тщетность своих слов, когда его взгляд упал на молодую женщину, подходящую к нему. И теперь неподвижно стоял, молча, со страхом в глазах, глядя на нее, впервые осознав бездну человеческих страданий.

Мистер Сондерс опустил глаза. Если следовать инстинкту, то нужно как можно скорее бежать из дома, избегая вопроса в ее глазах и застывшей фигуре.

Возможно, в милосердии к его безмолвному ужасу, может быть, щадя саму себя, именно она, наконец, нашла слово, излагающее их взаимную муку.

— Мертв?