– Хорошо. – Кивнул Тим, пьяно моргнув и попытавшись улыбнуться как можно добрее. – Я тогда пойду, вздремну.

– Отличная идея. – Энергично кивнула я.

Тим, шатаясь, вышел из кухни. Чайник засвистел, и я с нетерпением схватила банку с кофе. Спустя минуту мои дрожащие руки уже сжимали кружку с дымящейся черной жидкостью. Я сделала глоток, чувствуя, как кофеин растекается по крови живительным теплом. Боже, ты наградил меня за страдания. На этом подарки судьбы не закончились – раздался раскатистый храп Тима.

Вместе с чашкой я вошла в зал, где и распростёрлось тело любимого. До спальни он не дошел, и теперь вся комната наполнялась запахами перегара, но мне уже было всё равно. Главное, что все теперь дома и всё хорошо. Я почувствовала неожиданное спокойствие после целой ночи в страхе, что больше мы не увидимся. Осталось только тихое утро.

Миновав храпящее на диване тело, я вышла на балкон. В туманной дымке на горизонте едва забрезжил медовый свет восстающего из забытья солнца – так мое воображение нарисовало картину рассвета. Но на самом деле всё, что открывалось взору с балкона – это окна многоэтажки через дорогу. И кусочек серого неба сверху. Я обреченно вздохнула и сделала новый глоток. Что ж, это тебе не окрестности Сортавалы.

И я невольно вспомнила утро в нашем старом доме. Перезвон птиц, шум тарелок доносится с кухни, моя детская комната, пропахшая лавандой и деревом. Я повела носом, представляя всё это с закрытыми глазами, и почувствовала запах искусственного меха моего розового зайца Банни. Да, он неизменно ассоциировался с домом и детством.

Я открыла глаза и нахмурилась, вспоминая, как при отъезде из Карелии мне не дали его забрать с собой. Я вопила как одержимая, рвалась к дому и пинала держащую меня тетю Веру, но её железная рука лишь уверенно вела меня к машине. «Пойдем, Алиса, бабушка ждет тебя», – говорила она спокойно и холодно. Внутри все содрогнулось от воспоминания.

– Банни остался там. Пожалуйста, можно его забрать? – Умоляла я уже под конец, устав от собственного крика.

– Мы не можем. – Сказала Вера, заталкивая меня в машину. – Он отдыхает дома. Как всё закончится – мы его заберем.

Я поверила ей тогда, но Банни так и остался в доме. Это возникшее воспоминание теперь не давало мне покоя. Почему Вере так не хотела возвращаться за игрушкой? Словно ей не хотелось оставлять мне что-либо, напоминавшее о доме. Я потёрла глаза холодными пальцами, стараясь успокоиться.

Зайдя обратно в комнату и сев в кресле рядом с диваном, на котором спал Тимур, подложив под голову сложенные руки, я закрыла глаза, вновь и вновь представляя дом. Таким, каким я его запомнила до пожара.