Меньше чем через десять минут они уже лежали в кровати. Перед тем они успели поговорить о прогулках вдоль ручья; Ллойд вспомнил, как целовал ее, вспомнил тот вечер, когда они сидели на кушетке у нее дома.

— Не хочешь немного подурачиться? — предложил он.

Эти слова выскользнули у него как-то сами собой. Именно с них неизменно начинался секс у них с Моникой.

— А я думала, ты никогда это не спросишь.

Катерина подошла к кровати, скинула халат и — невероятно — сняла и пижаму. Она присела на край, а затем откинулась назад.

Большую часть следующих трех дней они провели вместе в постели, лишь изредка выходя на улицу. Быстрое посещение Военно-морского пирса показалось им наказанием, призванным оправдать поспешное возвращение домой. Устроившись в другом номере, они лежали рядом, обессиленные и удовлетворенные.

— Я всегда любила тебя, Ллойд.

Он не сразу нашелся, что сказать.

— И я тоже.

— Нарцисс.

— Ты же знаешь, что я имел в виду.

— Скажи вслух.

Ллойд подчинился. Но, произнося эти слова, он понимал, что говорит неправду, что этого не может быть. Его сразила наповал податливость Катерины, то, что она вытворяла в постели, и когда он остался один, у него проснулась совесть.

* * *

— Что это за медальон? — спросила Катерина.

Усевшись на него верхом, она потрогала висящий на груди медальон.

— Его подарила мне мать.

— О-о-о.

— Это чудодейственный медальон.

— Не сомневаюсь в этом, — сказала она, легко ущипнув его.