– Эрик, ваша наивность трогает меня до слез. Вы просто какой-то невинный младенец.

– В каком смысле?

– Единственный человек, который может увидеть кузькину мать в данном случае, – это вы. Лайонел мне, конечно, не рассказывал о своей стратегии, но я уже сталкивался с ним раньше по работе. Он никогда не играет в команде. Его девиз – «разделяй и властвуй».

– Как это?

– Он попрет на вас, Эрик. Он будет придерживаться версии, что это вы манипулировали Максом – этим слабоумным юным парнишкой.

Эрик хмыкнул:

– Как намекали копы? И ради чего же мне манипулировать Максом, заставлять его убивать Рене?

– Ему не нужно отвечать на этот вопрос – по крайней мере, перед присяжными. Все, что ему нужно, – посеять семена сомнения. Ему нужен кто-то более сильный, чем Макс, и тогда довольно просто сделать этого более сильного во всем виноватым. Он преподнесет ситуацию с Максом в торговом центре как иллюстрацию вашего безграничного влияния на ребенка, который будет выглядеть невинным, словно агнец божий. А с другой стороны, будете вы – влиятельный психиатр, которого сегодня воспринимают уже как какого-то хулигана, потому что, кстати, некто по имени Линда Перино болтает в прессе, что вы напали на ее мужа прямо в отделении, в его палате!

Эрик ушам своим не поверил.

– Но… я этого не делал, это ложь!

– Да неважно, ложь это или правда – главное, что это есть в газетах. И я не удивлюсь, если Лайонел найдет способ вызвать миссис Перино к микрофону в зале суда для дачи показаний.

Эрик шумно вздохнул.

– Макс сейчас будет окружен самой заботливой и внимательной психиатрической помощью, потому что его новый адвокат хочет доказать его ментальную нестабильность, которая могла привести к тому, что под чужим влиянием, в практически бессознательном состоянии, он совершил убийство. Или – как вариант – вообще развалить процесс, доказав, что его подзащитный настолько душевнобольной человек, что не может отвечать за свои поступки.

Эрик почувствовал некоторую неуверенность.

– Но вот еще что: чтобы защитить своего недееспособного клиента, адвокат должен представить жюри присяжных кого-то, на чью шею можно набросить веревку. И этим «кем-то» будете вы. Поэтому с этого момента роли в нашей пьесе распределяются по-другому. Отныне и навсегда Макс, Мэри и ее дружок Снежный Человек – это наши враги. Мы не имеем с ними ничего общего. Полное и окончательное отделение. Как церковь и государство. Как любовь и брак.

Эрик не смог улыбнуться.

– Вы согласны с этим? – Тон Пола стал строгим. – Я не спрашиваю вас – я вам приказываю. Если вы не последуете моим указаниям – я брошу вас быстрее, чем Джулия Штайн.