Тут же в дверь с правой стороны комнаты пошла первая перемена: процессия чаш, тарелок и блюд с нарезанными дынями, печеными яблоками, земляникой в меду, зелеными салатами и прочими соблазнами. Все это несли трое юношей лет четырнадцати-пятнадцати, одетые в белые рубахи и черные панталоны, и две женщины постарше в кухонных фартуках. Полилось в бокалы белое и красное вино, и Чепел провозгласил тост: «За новых друзей и новые успехи!» Все выпили. Тут же бокалы снова наполнил один из юношей — тощий, с темными волосами до плеч, зачесанными назад и будто напомаженными пчелиным воском. Очевидно, его функцией было стоять возле тележки с винными бутылками и тут же наполнять опустевший бокал.

Пир шел своим чередом, огни отражались от серебряных приборов, кометами черкая по стенам. И все время Мэтью помнил о клинках у себя за спиной. Но пока что он вел разговор о погоде с мисс Ле-Клер, Чепел вставил несколько замечаний о форме и размерах облаков, Эванс подхватил пару замечаний и переформулировал их так, что они прозвучали как его собственные, а граф Дальгрен просто пил белое вино, глядя на Мэтью поверх бокала. Потом разговор свернул на красоту столового серебра Чепела. Тот между глотками вина сообщил, какое впечатление на него когда-то произвела фраза отца о том, что ни одного джентльмена нельзя назвать джентльменом, если у него нет изящного серебра на обеденном столе. Мисс Ле-Клер захлопала в ладоши так, будто Чепел объявил об открытии средства от водянки.

Подали вторую перемену блюд — флотилия глубоких тарелок с супами и похлебками: грибной с копченой свининой, пшеничной с устрицами, крабовый суп с икрой и сливками. Чепел горстями брал перец из горки на серебряном блюде и щедро сдабривал свою еду — так что леди с трудом подавила чих прижатой ко рту салфеткой. Эванс больше налегал на соленое, в то время как граф Дальгрен, игнорируя ложку, аккуратно пил прямо из миски — Мэтью решил, что так принято в Пруссии.

Он все ждал первого шелеста извлекаемой из ножен шпаги, и вот — через двадцать минут после начала обеда Чепел прокашлялся с перечным рокотом.

Эванс и мисс Ле-Клер в это время как раз обсуждали роль устриц в правильном питании. И оба они вдруг онемели.

Чепел сунул руку в карман, достал некоторый предмет и положил на стол перед Мэтью, после чего снова вернулся к огненной от перца тарелке.

Это был блокнот Осли. У Мэтью сердце дернулось в груди. Он испугался, что это та книжка, что была у него, выкраденная из молочной, как только его сюда увезли. Но нет… «Держи себя в руках», — велел он себе. На записной книжке не было засохшей крови. Очевидно, одна из предыдущих, но точно такая же, как и та, что у Мэтью.