— Нет.

— Тогда ты чертов придурок. Теряешь драгоценное время.

— Время еще есть. У нас книга и химик. А еще у нас есть экипаж. Время терпит.

Мэтью услышал стук в парадную дверь. Посетитель? Возможно, вернулся доктор Кларк?

Джулиан насторожился и попытался резко сесть, но тут же мучительно вскрикнул и безвольно рухнул на подушку.

— Не могу даже сесть на постели! — выдохнул он, восстановив дыхание. — Жалкое зрелище.

— На твоем месте со сломанными ребрами я бы так не вертелся.

— Ха! — только и ответил Джулиан. Затем он снова замолчал, уставившись в потолок. От боли глаза его казались совсем запавшими. Наконец, он спросил: — Я умру, Мэтью?

— Скажу тебе, что я думаю, — ответил Мэтью. — Я думаю, что ты слишком горд, чтобы умереть в постели, забинтованный, как в тисках. Я думаю, что у тебя впереди долгая жизнь, и когда ты умрешь — а случится это через очень много лет — причиной этому будет то, что ты слишком много раз обгонял луну или слишком часто смотрел на солнце или слишком близко подошел к разрушающемуся утесу. Но умереть в постели? Нет, это не твоя судьба, Джулиан. Ты не умрешь тихо. Не твой стиль. У тебя впереди еще слишком много пропастей, над которыми тебе предстоит пройти. Так что… как ты сказал Грете Отри, все умирают, это правда. Но здесь и сейчас ты — не умрешь.

— Хорошая речь, — сказал Джулиан. — Я знаю, ты просто… ты просто не хочешь управлять той чертовой колымагой без меня.

— Это тоже правда, — натянуто улыбнулся Мэтью.

В дверь постучали. В комнату заглянул Варни.

— Мэтью? Здесь кое-кто хочет поговорить с вами.

— Со мной? Поговорить? Кто?

— Шериф Лэнсер. Из Уистлер-Грин. Он ждет в гостиной.

Мэтью встал. Сердце его забилось чаще. Зачем сюда заявился шериф? Вероятно, чтобы задать вопросы. Но кто ему рассказал? Доктор Кларк, разумеется! Два констебля сопровождают убийцу на суд в Бристоль.

Вот дерьмо! — выругался про себя Мэтью.

— Мэтью? — позвал Джулиан, когда тот последовал за Варни. Он обернулся. — Спасибо…

— Просто держи в голове, что кровать в гостинице — не самое походящее место смерти для человека твоих талантов, — сказал Мэтью ему напоследок. — А теперь успокойся и отдохни.