- Позвольте! - вмешался генерал Дюрк. - День открытого выступления должен совпасть с объявлением войны Союзу. Наши планы могут тормозиться. К нам впутываются дураки. Я дал распоряжение, любезный Вестингауз, чтобы осел, оцепивший ваш дом, был немедленно устранен от службы. Следствие по убийству министра будет передано Карлу Крамеру.
Вестингауз выпучил на него глаза.
- Карлу Крамеру! Этому ду-рач-ку!
- Этому ба-ра-ба-ну! - воскликнул Гогенлоэ.
Дюрк выразительно поглядел на банкира и принца.
- Карлу Крамеру, - повторил он странным голосом. - А теперь еще один вопрос. Я надеюсь, вы уж обдумали, кто из нашего штаба будет послан с ними в Зангезур?
Куркуреки, Мусаха-задэ и Надувальян вспыхнули от оскорбленного самолюбия. Монморанси побледнел от страха.
- Как можно туда ехать? - промямлил он кисло. - Это необыкновенно далеко, и там нужно садиться на мулов, верблюдов или что-то в этом роде!
- Нам нет нужды садиться ни на что, кроме Юнкерса, - сухо отрезал Дюрк, - впрочем, этот вопрос будет передан на обсуждение Лиги.
Пакеты и пачки розданы. Заседание закрылось. Тряска рук, причинившая сердцебиение Монморанси, в конце концов кончилась, как и всякая другая неприятность. Но подумать только: они собираются послать кого-то в Зангезур!
6. ДУБИНДУС КЛЯНЕТСЯ СВОИМ МУНДИРОМ
6. ДУБИНДУС КЛЯНЕТСЯ СВОИМ МУНДИРОМ
Дурке только что с аппетитом съел рагу из домашней кошки, приготовленное фрау Дурке в честь дня рождения одного из кронпринцев, как вдруг раздался сильнейший стук в дверь. Дурке заглянул в замочную скважину и отпер. В комнату влетел племянник Дубиндуса.
- Дядюшка требует вас к себе, скорей, скорей. Гм, как у вас славно пахнет!
- Анилиновыми красками, дружочек, - угрюмо ответил Дурке, нацепляя на себя все служебные значки. - Вредный, очень вредный запах. Как займусь крашеньем, так, поверишь ли, теряю волосы. Придержи-ка ноздри и глотку, если собираешься отрастить усы.
С этими словами он выпер мальчишку из комнаты и, не теряя времени, выскочил оттуда сам.
- Ну-ка, что с твоим дядей?
- Не спрашивайте, херр Дурке, не знаю. Дяденька получил какой-то пакет, скинул с себя все, что есть: сперва сапоги, потом брюки, потом мундир, потом фуфайку и, как остался в одном исподнем, велел мне лететь за вами.
В несколько прыжков они достигли приличного деревянного домика в тупичке, полученного Дубиндусом по наследству от покойной жены, и не успели дернуть звонок, как дверь распахнулась.
Величественный, страшный, налившийся кровью полицейский агент, в одной рубахе, стоял на пороге. Глаза его метали искры. Волосы торчали дыбом. Усы шевелились.