Косматый перебежал дорогу и схватил пастора за хитон.

- Опомнитесь, сэр! Ради вашей души! Ради вашего величия! Ради вашей собственной идеи! Что скажет Анти-Коминтерн! Вас засмеют, оплюют, раздавят, вы будете пресмыкаться, ходить шутом, предателем, трусом, лгуном!

- Чем вам только угодно! - хихикал пастор, прыгая с кочки на кочку. - Что я, дурак, что ли, лезть на штыки этих грязнулей?.. Очень мне нужен мавзолей! Да я променяю всех вас, с мавзолеем в придачу, за одну девчонку, за одну веснушечку на девчоночке, за одну корочку хлеба… Уйдите вы, скот, или я закричу этим людям, что вы меня грабите!

Косматый схватил себя за голову: Десять минут прошло, яд начал действовать, люди околевают до начала мученичества! Провалилось! И по милости этого животного!

- Вое погублено! - простонал он, оглядываясь караваи.

Он повернулся и бросился бегом к колодцу. Медленно клонясь на траву, умирали без стона и без хрипа, с мутнеющими зрачками, люди пастора Андрью, которым был дав яд для облегчения смертного часа. Но вдалеке, оцепенев, стояла толпа, представление сорвано, и черный люд умирал до начала спектакля, не приняв мученического венца.

Косматый подтянул подпруга на своей лошади вскочил в седло и поскакал наперерез толпе…

- Муллы! - воскликнул он: еще издали, выкатывая глаза и маша руками. - Да прославится имя Али-Гуссейна и аги Кавендиша! Слушайте, слушайте, слушайте! Смерть Язиду! Смерть убийце аги Кавендиша!

Толпа рванулась и замерла. Муллы обменялись быстрым взглядом. Этот взгляд значил: «Старый инглез струсил! Перемена программы!».

- Говори, правоверный, и да не сойдет ложь с твоих уст иначе, как с дуновением жизни - мрачно проговорил мулла, выступая вперед и удерживая за собой окровавленную толпу фанатиков. - Кто этот чужестранец, что осмелился подъехать к священной гробнице? Чьи люди поили верблюдов у чистой воды пророка?

- Это преступный Мартин Андрью убийца аги Кавендиша! - пронзительно крикнул косматый. - Он ехал с ним вместе в проезде и ночью убил его. Велик аллах! Могучи законы бога! Они привели убийцу ко гробу убиенного! Поднимите священные талисманы и растерзайте убийцу!

- Чудо! - завопили все муллы и дервиши, сколько их было и стали раздирать свои одежды.

- Чудо! - застонала толпа.

- Ловите убийцу!

- Смерть Язиду!

- Смерть пастору Мартину!

Дико вопя и завывая, тысячное стадо кинулось через лощину в кусты, колючки и щебень, где на пыльной земле еще сохранились отпечатки ног беглеца: два следа, жирный и бледный, крупный и мелкий, от здоровой и от деревянной ноги.

Пастор Мартин Андрью бежал, без передышки. Но деревянная нога застревала в сухих рытвинах. Колючки цеплялись за хитон. Сердце останавливалось.Нечаянно оглянувшись, он увидел, как тысячи людей, горошинками рассыпавшись по тропинкам, неслись и катились на него да всех четырех сторон.